О жизни, семье и творчестве актера Башдрамы Хурматуллы Утяшева

Впервые интервью с народным артистом РБ и РФ Хурматуллой Утяшевым было опубликовано в февральском номере за 2002 год журнала «Уфа». Спустя почти два десятилетия мы вновь напросились к нему в гости, чтобы узнать, какие перемены произошли за это время.

Как оказалось, Хурматулла Газзалеевич бережно хранит все вышедшие о нем публикации, читает наше издание и особенно любит материалы о театральных премьерах, гастролях и интервью со своими коллегами.

- Накопилось журналов и газетных вырезок целый чемодан, - признался актер.

Утяшев прекрасно помнит тот период жизни, когда вышел первый номер «Уфы».

- Я тогда работал актером. Мне было чуть за 40, а сейчас я уже молодой пенсионер, - смеется он. - Потом, с 2000-го - возглавлял Башдрам в качестве директора, был заместителем по основной части. И все это время выходил на сцену. С понедельника по пятницу — административные вопросы: течет крыша, сорвало кран, низкая зарплата актеров, устроить в роддом, выбить место в детском саду, в субботу и воскресенье - театральные подмостки. Так получилось, что 12 лет работал практически без выходных.

- Что тяжелее: решать вопросы с крышей или играть на сцене?

- Тяжелее давались административные вопросы. Это же просто бесконечный круговорот задач и проблем. А спектакль — это общение со зрителем, от него есть отдача, энергия. Я забывал обо всех вопросах, когда выходил на сцену. Люди в театр идут за жизнью, перед глазами происходит чудо — только для тебя. Кино в этом плане «мертвый материал». В театр стремится масса людей, незнакомых, чужих, с разными настроениями. А после спектакля — они вдохновлены, объединены идеей, можно предположить, что и мысли их схожи. Если спектакль был о родителях, маме — то они выйдут из театра и, скорее всего, тут же наберут родной номер.



Если человеку плохо, он идет в храм Мельпомены и там находит ответы. Это магия! Зритель - партнер и соучастник, если контакта с залом нет, актеру сложно. Занавес закрывается - все исчезает. Свидетелем вот такого эфемерного явления становятся актеры. Ты же творишь, перед твоими глазами возникает иллюзия и в тот же день умирает. И ты сразу видишь результат своего труда. Я посчитал — за свою карьеру, совмещая и директорство, и актерство, выходил на сцену более 890 раз! Те 12 лет пролетели как один день: бывали и взлеты, и кризисные моменты. Это нормально.

- Сейчас Башдрама — ведущий театр Уфы, один из лучших. А вы говорите про крышу…

- Когда нам выделили здание — казалось, все. Твори, создавай, репетируй. Но при близком рассмотрении оказалось, что крыша построена по южному проекту: она была плоской. А наш башкирский снег ее просто продавливал. И с 9 по 1 этаж все отсырело: обои, рамы, двери, появилась плесень… Ломался транспорт, денег не было. Помог тогда президент Башкирии Муртаза Рахимов. Я обратился к нему, минуя всех своих вышестоящих начальников, эмоциональный был. Встретил его в парке у правительства совершенно случайно. Он стал расспрашивать, как дела, как работа, и тут я все и выпалил. Муртаза Губайдуллович пригласил зайти к нему. И через неделю мы действительно встретились. Мы проговорили три часа! Рахимов рассказывал про то, как он студентом на трамвае из Черниковки каждую неделю ездил в оперный театр — тогда драматический был в этом же здании. Как экономил копейки, чтобы купить билет. Говорил о том, что они, деревенские ребята, очень скучали по своему языку, и постановки башкирского театра были для них отдушиной..



В 1992 году в театре был пожар, и труппа до 2000 года ютилась то в оперном, то в ДК «Нефтяник». Это плохо отразилось на коллективе — нормальных условий труда для творчества не было. Я и пожаловался на все это… и на низкую зарплату, и на все-все. Результатом нашего многочасового разговора стал указ «О Башкирском госакадемтеатре». Согласно документу, город обязали ежегодно выделять 300 квадратов жилья для актеров, путевки в санатории, в два раза повысить зарплату, выделить автобус.

Тем временем сам театр еще требовал внимания. Была сцена, зал и фойе. А ведь театр — это настоящая мини-фабрика, где делают декорации, шьют костюмы, обувь, находятся грим-комнаты актеров и склады. До 2008 года актеры сидели в необорудованных холодных коридорах без воздуха и окон. А каждый месяц надо выпускать новый спектакль. Не было своих сотрудников, поэтому даже элементарные детали для сцены приходилось заказывать на заводах — а это дополнительные деньги. Не было костюмеров, режиссеров — они все ушли, так как не были востребованы, на дворе же были 90-е. Приходилось выживать!

И тогда передо мной встала уже другая задача - получив здание, собрать команду. А театр в долгах за костюмы, доски, пиломатериалы, железо. Когда это узнал - был шок, неделю не спал. За полгода тогда постарел, поседел. Были мысли все бросить. Но все же наступил перелом. Актеры стали ощущать свою ценность, получать достойную зарплату за труд, и творчество в театре стало возрождаться. Начали приглашать «со стороны» постановщиков: Ильдар Гилязов поставил потрясающий спектакль «Нэркэс», затем на сцене играли «Мою жену зовут Морис» Фарида Бикчентаева, «Последнее море Чингисхана» Нурлана Абдыкадырова. В 2002 году за работу в этом спектакле я получил премию Салавата Юлаева.



Директором по основной деятельности я работал с 2001-го по 2005-й, потом вернулись после завершения учебы Ильдар Хакимов и Айрат Абушахманов.

- В этот же период Башдраму довелось принимать фестиваль «Туганлык».

- Да, в 2006 году на конкурс мы готовили «Пролетая над гнездом кукушки». Я был во втором составе, дублером. В это же время пригласили сниматься в кино. Уехал, рискнув. Актер из основного состава, исполняющий роль Макмерфи заболел, а до фестиваля - считанные недели! Пришлось срочно заняться постановкой. Пока сидел в аэропортах (съемки были в Улан-Удэ) - выучил все монологи и приехал готовый. День и ночь работали, вся труппа на «нерве». Не было 100-процентной сыгранности, но это в итоге пошло нам на руку: получилось безупречно. Думаю, такого бы не случилось, если бы постановка шла полгода. Показалось, что вышел на сцену — 15 минут — поклон и аплодисменты. Спектакль получил Гран-при, Айрата Абушахманова наградили за самую лучшую режиссерскую работу, меня отметили за лучшую мужскую роль. Тогда, в 2008 году, впервые в истории нас выдвинули на «Золотую маску».

В 2009 году меня пригласили в члены жюри этой премии. В Москве я прожил 40 дней, смотрел все лучшие спектакли. Это был настоящий подарок.

- Какую еще свою роль вы можете особо отметить?

- В спектакле «Ахмет-Заки Валиди Тоган» — играл Ататюрка. Когда дали роль, начал изучать его биографию. Оказалось, что имя Ататюрка запрещается давать ребенку. Для турков оно священно. Он хорошо разбирался в геометрии, преподавал, приходил в школы, собирал интеллигенцию, в том числе Валиди. Для своего народа он был реформатором. В 2010 году в Турции прошли Дни культуры Башкортостана. Выехала представительная делегация: ученые, интеллигенция. Повезли этот спектакль. Когда я вышел на сцену — турки встали, начали аплодировать. Это было неожиданно. Земляки Ататюрка выдвинули меня на свою театральную премию имени Исмета Кюнтая, которую до этого не давали ни одному иностранцу

- Вы же еще первый ведущий первого башкирского конкурса красоты.

- Да, в 1992 году мы организовали первый «Хылыукай», где был ведущим и сорежиссером. В этом году конкурс стал всероссийским: объехали десятки городов. Порадовало, что даже несмотря на жизнь вдали от исторической родины, семьи сохраняют свою культуру и язык. Девушки все красавицы и друг на друга похожи. Одна участница из Сургута, например — родилась в Башкирии, а семья живет на Севере. Таких много. В Пермском крае у башкир свой говор, в Челябинске и Кургане - другой. Очень интересно.

- Не страшно было путешествовать? Все-таки обстановка напряженная и работа с людьми?

- Люблю путешествовать. Я же Стрелец, выезжать для меня необходимо. Переболел коронавирусом: в отпуске подхватил. В итоге пневмония, лежал в больнице под кислородом. Получил результат с антителами, так что пока была защита, решил не отказываться от такой возможности.

- Изменились ли предпочтения зрителей за это время?

- 20 лет назад мы играли репертуар, в котором был баланс, - и трагедии, и музыкальные комедии. Зритель мог находить для себя то, что ему по душе. Сейчас, мне кажется, в театральном мире больше склоняемся к развлекательности, больше думаем о кассовых сборах. Понятно, что это требование времени, нужно, чтобы окупались затраты. При этом художественная составляющая работы уходит на второй план..

- Каким для вас стал 2020 год?

- Удивительным. Я, будучи режиссером, поставил два спектакля. 1 марта состоялась премьера «Шамсетдина и Шамсуры» по произведениям Анатолия Гиниятуллина, я был со-сценаристом. Уникальный проект, в котором не было главных героев, у каждого актера свой хороший, пронзительный монолог. 1 октября 2019 года переехали на малую сцену оперного театра. Три раза сыграли, и тут коронавирус....

Самое большое везение для меня — бенефисный юбилейный концерт, который состоялся 14 марта на большой сцене оперного театра.
День рождения у меня 23 ноября, и в 2019 году мне исполнилось 60, а 4 декабря праздновали 100-летие театра. Решил, что не будем отвлекать внимание от театрального юбилея, и перенес свой бенефис на весну. Январь и февраль прошли в подготовке, сценарий написала Динара Каюмова, режиссером стала Сулпан Аскарова. Прошло все успешно. 14 марта бенефис состоялся, а уже через неделю все театры закрылись… Шутил, что я безгрешный — очень переживал, билеты проданы, аншлаг.


- Чем занимались во время карантина?

- В 2020 году написал книгу «Батыры Таштугая» - о своем отце, Газзали Утяшеве, известном батыре, чемпионе по борьбе курэш. Он 15 лет выступал, боролся на ковре курэш до 62 лет и ушел непобежденным. После карантина руководство попросило заняться постановкой о генерале Шаймуратове. Я уже играл его в 1998 году в пьесе Флорида Булякова. Это ценный образ для меня - родной брат отца был в 112 кавдивизии политруком. Есть фотография, где он играет на курае. Есть книга политрука кавдивизии Ахтяма Ихсана «На огненных копытах», которую знаю с детства. Портрет деда висел на самом видном месте. Отец - участник войны, и он тоже служил в 23 кавдивизии. (В 2019 году на родине папы поставили бюст.) Он рассказывал, как ловкость и сила не раз спасали его от смерти. Во время боя конь был ранен: в ногу попал осколок. Он смог на всем скаку перепрыгнуть на другую лошадь, как потом, оказалось, немецкую. В седле сумка, важные документы, портмоне, которое он привез домой; теперь трофей находится в районном музее, где есть уголок отца..

Хранителем историй в нашей семье являюсь не только я, но отец мне рассказывал чуть больше. Мы пасли летом скот. Помню себя на лошади, мне 9-10 лет. Встаем в четыре утра — спать так хочется, но надо! На три дня уезжали в лагерь, с собой хлеб да вода, чай пили. Три дня оторваны от мира. Тогда он и рассказывал мне их, всего пять-шесть историй. Когда я играл Шаймуратова, мне это помогало. Тогда правду о войне не писали, а в фильмах, по его словам, показывали неправду. Он постоянно мне повторял: «Сынок, ты должен быть офицером — физиономия офицерская! Меня несколько раз хотели назначить командиром, но я на русском не писал и говорил плохо. Отказывался, так как был необразован. Ставили учителей, а командовать они не умеют». Отец был сержантом, а хотел быть офицером. Уже позже, в базе данных «Память народа» я нашел документы, в которых говорится, что он уничтожил 12 фашистов..

- Как шла работа над постановкой про Шаймуратова?

- Сценарий написала Зухра Буракаева, я стал режиссером. Премьера постановки «Потомки Салавата не отступят» состоялась в ноябре 2020 года. Спектакль создан на основе исторических документов, консультировал нас Салават Хамидуллин. Использовали информацию из музеев. Постановка интересная — синтез кино и театра. Генерала Шаймуратова играет Артур Кабиров.
Как оказалось, мы многого не знали о легендарном комдиве. Шаймуратов говорил на пяти языках, служил в Китае, в Москве в кремлевском полку. А родился в бедной многодетной семье батрака. Он сам себя сделал. Кавалеристы к нему обращались «атай».

«Если вы мне поверите, я сделаю вас героями!» - сказал он, и люди пошли за ним. Слово свое сдержал - 78 героев СССР в дивизии, ни в одной части такого больше не было. То, что память о нем возрождена, - восстановление исторической справедливости


- Что вы пожелаете читателям в 2021 году?

- Бык прямолинейный, но если умело им управлять, год будет богатым, хорошим. Тяжелые моменты забываются. Общество развивается по спирали, поэтому было плохо — должно быть хорошо. Не надо терять надежду и, алла бирса, все наладится. Хочу, чтобы Башкортостан держал свой уровень, а в семьях был материальный достаток и покой. Желаю, чтобы мы, земляне, в 2021 году жили в согласии, гармонии во всех сферах: работе, обществе, природе.

Розалия ВАЛЕЕВА.