В мае прошлого года по большой воде Уфа вновь встречала большие теплоходы. Давненько набережная Белой в районе Монумента Дружбы не видела такого скопления народа. Люди соскучились по большим и красивым речным судам. И никто уже не вспоминал, что водный транспорт попал в область туризма и отдыха, а ведь когда-то он был царём пассажироперевозок.
Лежат на полках архивов и библиотек давние и мало ныне востребованные издания. Возьмёшь такую старенькую книжечку, а от неё вдруг повеет чем-то очень основательным и гораздо более очевидным, чем то, что дают нам интернет-всезнайки, ведь создавали её люди, которые своими глазами видели то, чего мы при всём желании не сможем найти в видеоварианте. В незапамятные теперь уже времена вышел у нас в городе «Уфимский календарь на 1876 год». Среди сведений о чиновниках, купцах и мастеровых, самых разных географических и статистических данных в нём выделяется статья члена Попечительного комитета о бедных Александра Степановича Листовского (1839-1899) «Пароходство на реке Белой».
Статья настолько понравилась, что была повторена и в Справочной книжке Уфимской губернии на 1883 год. Неясно только, отчего вдруг выпускник Императорского Казанского университета, мировой судья, член педагогического совета Мариинской женской гимназии, предводитель дворянства Уфимского уезда заинтересовался этой темой? Не вообще судоходством в губернии, ведь регулярное пароходное движение на Каме, например, началось ещё в 1839-м. Может, просто потому, что парадное крыльцо дома Листовского «имело более двадцати пяти ступенек, и с него была видна река Белая почти во всю свою ширину». Знакомые слова? Да, в 1870-х Листовские жили в том самом доме на косогоре, в котором прошли детские годы Багрова-внука - С.Т. Аксакова.
Или, может быть, Листовского вдохновили газетные очерки писателя Василия Немировича-Данченко, путешествовавшего в 1875 г. по Каме? Широкая, многоводная Кама являлась важнейшей транспортной артерией России, по ней осуществлялось регулярное грузопассажирское сообщение: «Несколько пристаней врезалось в Каму, около них кишмя-кишит рабочий люд. Суда привалили и грузятся, другие подтянулись и ждут своей очереди… Жаль сойти с палубы [речь о реке в районе Николо-Берёзовки. - А.Ч.], так красивы дали, так оригинальны картины этих сёл, эти беляны, плывущие мимо лениво и медлительно, эти плоты, как будто застывшие посреди Камы…» - писал Василий Иванович.
Сразу обратим внимание на слово беляна - так на Каме и Белой называли плоскодонные, «самой грубой работы сплавные грузовые барки», название своё беляна получила от того, что была «белая, несмоленая» (В.И. Даль). Жаль, ведь хотелось бы, чтобы в этом слове был отзвук и нашей реки Белой. А далее в словаре Даля сказано: «Спускаются по половодью с лесом, смолою, лыками, рогожами…» К этому стоит добавить одну весьма важную деталь: хотя в беляне не было ни одного железного гвоздя, по Белой она весьма успешно по большой воде возила с верховьев реки медь и железо. А в местах разгрузки разбиралась на топливо и стройматериал.
Сначала немного о пароходах и о том, о чём Листовский почему-то не упомянул. Первое в мире паровое судно под названием «Клермонт» построил в Нью-Йорке Роберт Фултон. В России первое мощностью 12 л. с. было построено в 1815-м владельцем чугуномеднолитейного завода в Петербурге Карлом Бердом. Среди первых пассажиров которого оказался и морской офицер П.И. Рикорд, который впервые в печати употребил термин пароход (в английском языке его название также происходит от слова пар - steamer, steamboat, steamship, но во второй части слова используется слова судно). В 1820 г. пароход появился на Волге. В 1843-м был принят закон, разрешающий иметь такие суда частным лицам.
Весной 1854 года могучая большая вода реки Белой пробила себе новое русло в районе уфимской Нижегородки - прорву. Старое русло длиной 12 км - Старицкий затон - впоследствии стали использовать как место для зимнего отстоя и ремонта судов…
Теперь, наконец, Листовский. В середине позапрошлого века промышленники Южного Урала не раз поднимали вопрос об открытии пароходного сообщения и по Белой. Но, как отмечал Листовский, долгое время река считалась для этого неудобной.
И всё же по распоряжению правительства летом 1857 года офицеры корпуса путей сообщения провели исследование Белой, «найдя реку удобной для пароходства».
Следующую фразу вы уже, видимо, не раз слышали, но, скорее всего, вряд ли кто сможет добавить подробности: «Утром 11 августа 1858 г. в виду города Уфы были два парохода (купца города Углича г[осподина] Журавлёва) «Грозный» и «Быстрый», делавшие этот первый рейс более для опыта, чем для торгового оборота. «Грозный» привёл с собою семь подчалков [подчалок - прицепное грузовое судно. - А.Ч.] и на одном из них взял хлеб».
Итак, «Грозный» привёл с собою семь подчалков, т. е. барж. Не кажется вам это странным? Как подобный караван барж (современники называли его плавучей деревней) вообще мог двигаться по реке? И что ж в таком случае там делал «Быстрый»? Возил начальство?
Покопавшись в источниках, находим на сайте «Библиотека корабельного инженера Е.Л. Смирнова» нужную пару судов купца Н.М. Журавлёва. Именно пару, то есть нечто единое: кабестан «Грозный» (50 л. с.) и забежку «Быстрый» (24 л. с.). Незнакомые слова? Согласно словарю В.И. Даля кабестан - шпиль, стоячий ворот. Всё равно не ясно? Будем разбираться.
Впрочем, за нас это сделал уже упомянутый Немирович-Данченко, привожу цитату из его сборника «Кама и Урал»: «Вот одно такое громадное чудовище [т. е. кабестан. - А.Ч.] с двумя забежками ползёт прямо на нас. Чёрное всё, точно из трубы сейчас, грязное. Два маленьких пароходика - забежки, точно собачонки, снуют перед ним. То один завезёт канат вперёд с якорем. Сбросит его - другой конец каната на кабестане. Паровая машина, что неистово пыхтит там, наматывает его на вал или ворот - надвигается кабестан на якорь; другая собачонка-забежка уже вытянула вперёд второй канат с якорем.
Таким образом медленно ползёт вперёд это чёрное чудовище, влача за собой десять, либо двенадцать пузатых барок…»
Кабестан брал на буксир несколько крупных подчалков, общая грузоподъёмность такого поезда составляла порой пятьсот тысяч пудов. Восемь с лишним тысяч тонн! Очень неплохо для парохода образца первой половины XIX века, притом деревянного.
Остаётся только поблагодарить автора «Оренбургских губернских ведомостей» (а также
М.И. Роднова, напомнившего нам об этом), который в далёком 1858 году в своём материале о первом пароходе на Белой не забыл указать в сноске, что пароход «Грозный» - «шкивного или кабестанного свойства», а «Быстрый» служил ему забежкой.
Но вернёмся к тексту Листовского.
7 сентября 1858 года в 8 часов утра в Уфу пришёл лёгкий пароход «Русалка» общества «Самолёт», на нём прибыли бывший контр-адмирал Самуил Иванович Мофет и «состоящий при нём для статистических исследований г[осподин] Котомкин». Цель рейса заключалась в окончательном решении вопроса о возможности пароходства на Белой.
А 12 мая следующего года уфимцы встречали первый пассажирский пароход «Ольга» общества «Дружина», начавший на деле сообщение по реке Белой, долго ожидаемое и встреченное местными жителями с восторгом. 14 сентября всё та же «Ольга» отправилась вверх по Белой, в сторону деревни Псянчино. Местное начальство заблаговременно сделало распоряжение, чтобы прибрежные жители оказывали содействие и снабжали пароход дровами и продовольствием. На обратном пути пароход взял в Бирске несколько пассажиров и до 20 тысяч пудов клади.
Навигацию 1860 года открыл «Лебедь» общества «Дружина». В 1862 г. пароход Камско-Волжской компании «Стрела» в течение весны перевёз более 100 000 пудов железа. С 1871 года траспортировкой товаров занялся буксирный пароход купца Софронова «Надежда», а в 1867-1870 гг. пассажиров между Уфой и Набережными Челнами на Каме возил небольшой пароход И.Ф. Базилевского «Манатура». Наконец, с 1870 года действительно установилось по Белой «правильное пассажирское пароходное сообщение» с открытием компании купцов Попова, Полетаева и Исаева «Бельское пароходство», хотя в первый год компания располагала только двумя судами - «Уфимцем» (так новые владельцы назвали «Манатуру») и арендованным у казанского купца Четвергова пароходом «Храбрый» с деревянным корпусом.
Насколько мне известно, до сих пор никто не называл полностью имён владельцев «Бельского пароходства» (у Листовского их тоже нет), несмотря на то, что в Уфе тех лет однофамильцев у этих персон было немало. Зато этих трёх тогда знал каждый, ибо в нашем городе они были фигурами весьма заметными. П.В. Попов несколько лет являлся городским головой, М.А. Полетаев был гласным Уфимской городской думы, И.И. Исаев владел большим каменным домом в самом центре Уфы. Итак, основали пароходство купцы 2-й гильдии Павел Васильевич Попов, Михаил Андреевич Полетаев и Иван Исаевич Исаев. Правда, уже в 1873-м всё круто изменилось: вместо муженька балом (т. е. компанией) правит купчиха 2-й гильдии Вера Трифоновна Попова. Да и Исаев, похоже, тоже вышел в тираж. А ведь в его доме на Лазаретной улице (т. е. на месте нынешнего здания Башсоюза) находилась (и продолжала находиться и в 1873-м) контора «Бельского пароходства».
Пароходы «Бельского пароходства» отправлялись в Казань три раза в неделю, а во время Нижегородской ярмарки - два раза в неделю в Нижний Новгород. Интересно изучить «Таксу за проезд из Уфы до Казани», особенно примечания к ней. До Бирска в 1876 году можно было проехать третьим классом за рубль с полтиной (не так уж и дёшево - это был четырёхдневный заработок чернорабочего). Вот только длилась такая поездка долгих двенадцать часов. И не на мягкой полке в каюте (первый класс обходился в два раза дороже), а «на палубе, крытой тентом». Неспроста непритязательным третьеклассным персонам разрешалось бесплатно провозить не только саквояж, но и… подушку. Кроме того, при пароходе имелись «буфет и кухня», а также книги и журналы. Сервис, однако! Замечу, что если некая дама из первого или второго класса везла с собой маленькую собачонку, то за неё необходимо было заплатить как за два пуда багажа (до Бирска - полтинник).
С 1871 года два раза в неделю совершали регулярные рейсы до Нижнего Новгорода два парохода компании «Самолёт», открывшей в Уфе свою контору, в 1878-м возить пассажиров стали три парохода компании братьев Якимовых, а с 1882 года во время работы Нижегородской ярмарки - три судна Булычёва.
В конце XIX века на Белой действовала двадцать одна пристань, наиболее крупными из них были Уфа, Красный Яр, Благовещенский завод, Бирск, Дюртюли, Дербешка. А в начале прошлого века по Белой и её притокам курсировало около 60 пароходов, среди них были такие: «Уфа», «Бирск», «Елабуга», «Ялта», «Сарапул», «Владимир», «Василий», «Поликарп», «Тарас Бульба», «Любовь», «Надежда», «София», «Бурят», «Калмык», «Лезгин», «Татарин», «Россиянин», «Шесть братьев Жирновых»…
Фантазии у хозяев пароходов, как видите, хватало, лет через двадцать всё стало несколько прозаичнее: «Судосоюз», «Никитин», «Островский», «Чердынь». Впрочем, наряду с этими судами воды Белой бороздили «Советский полярник» и «Жан Жорес». В 50-е - начале 60-х появятся «Генерал Шаймуратов», «Марина Раскова», «Мулланур Вахитов», «Муса Гареев»… И, конечно, серия прогулочных катеров 60-х с «птичьими фамилиями»: «Кречет», «Беркут», «Орёл», «Орлан», «Ястреб», «Коршун», «Кобчик», «Сокол», «Гриф». Непонятно только, как в эту хищную стаю попал «Лебедь». Софроновская пристань в это время уже именовалась Уфимским речным портом, но пароходный век подходил к концу - это были уже теплоходы.
Анатолий ЧЕЧУХА
Лежат на полках архивов и библиотек давние и мало ныне востребованные издания. Возьмёшь такую старенькую книжечку, а от неё вдруг повеет чем-то очень основательным и гораздо более очевидным, чем то, что дают нам интернет-всезнайки, ведь создавали её люди, которые своими глазами видели то, чего мы при всём желании не сможем найти в видеоварианте. В незапамятные теперь уже времена вышел у нас в городе «Уфимский календарь на 1876 год». Среди сведений о чиновниках, купцах и мастеровых, самых разных географических и статистических данных в нём выделяется статья члена Попечительного комитета о бедных Александра Степановича Листовского (1839-1899) «Пароходство на реке Белой».
Статья настолько понравилась, что была повторена и в Справочной книжке Уфимской губернии на 1883 год. Неясно только, отчего вдруг выпускник Императорского Казанского университета, мировой судья, член педагогического совета Мариинской женской гимназии, предводитель дворянства Уфимского уезда заинтересовался этой темой? Не вообще судоходством в губернии, ведь регулярное пароходное движение на Каме, например, началось ещё в 1839-м. Может, просто потому, что парадное крыльцо дома Листовского «имело более двадцати пяти ступенек, и с него была видна река Белая почти во всю свою ширину». Знакомые слова? Да, в 1870-х Листовские жили в том самом доме на косогоре, в котором прошли детские годы Багрова-внука - С.Т. Аксакова.
Или, может быть, Листовского вдохновили газетные очерки писателя Василия Немировича-Данченко, путешествовавшего в 1875 г. по Каме? Широкая, многоводная Кама являлась важнейшей транспортной артерией России, по ней осуществлялось регулярное грузопассажирское сообщение: «Несколько пристаней врезалось в Каму, около них кишмя-кишит рабочий люд. Суда привалили и грузятся, другие подтянулись и ждут своей очереди… Жаль сойти с палубы [речь о реке в районе Николо-Берёзовки. - А.Ч.], так красивы дали, так оригинальны картины этих сёл, эти беляны, плывущие мимо лениво и медлительно, эти плоты, как будто застывшие посреди Камы…» - писал Василий Иванович.
Сразу обратим внимание на слово беляна - так на Каме и Белой называли плоскодонные, «самой грубой работы сплавные грузовые барки», название своё беляна получила от того, что была «белая, несмоленая» (В.И. Даль). Жаль, ведь хотелось бы, чтобы в этом слове был отзвук и нашей реки Белой. А далее в словаре Даля сказано: «Спускаются по половодью с лесом, смолою, лыками, рогожами…» К этому стоит добавить одну весьма важную деталь: хотя в беляне не было ни одного железного гвоздя, по Белой она весьма успешно по большой воде возила с верховьев реки медь и железо. А в местах разгрузки разбиралась на топливо и стройматериал.
Сначала немного о пароходах и о том, о чём Листовский почему-то не упомянул. Первое в мире паровое судно под названием «Клермонт» построил в Нью-Йорке Роберт Фултон. В России первое мощностью 12 л. с. было построено в 1815-м владельцем чугуномеднолитейного завода в Петербурге Карлом Бердом. Среди первых пассажиров которого оказался и морской офицер П.И. Рикорд, который впервые в печати употребил термин пароход (в английском языке его название также происходит от слова пар - steamer, steamboat, steamship, но во второй части слова используется слова судно). В 1820 г. пароход появился на Волге. В 1843-м был принят закон, разрешающий иметь такие суда частным лицам.
Весной 1854 года могучая большая вода реки Белой пробила себе новое русло в районе уфимской Нижегородки - прорву. Старое русло длиной 12 км - Старицкий затон - впоследствии стали использовать как место для зимнего отстоя и ремонта судов…
Теперь, наконец, Листовский. В середине позапрошлого века промышленники Южного Урала не раз поднимали вопрос об открытии пароходного сообщения и по Белой. Но, как отмечал Листовский, долгое время река считалась для этого неудобной.
И всё же по распоряжению правительства летом 1857 года офицеры корпуса путей сообщения провели исследование Белой, «найдя реку удобной для пароходства».
Следующую фразу вы уже, видимо, не раз слышали, но, скорее всего, вряд ли кто сможет добавить подробности: «Утром 11 августа 1858 г. в виду города Уфы были два парохода (купца города Углича г[осподина] Журавлёва) «Грозный» и «Быстрый», делавшие этот первый рейс более для опыта, чем для торгового оборота. «Грозный» привёл с собою семь подчалков [подчалок - прицепное грузовое судно. - А.Ч.] и на одном из них взял хлеб».
Итак, «Грозный» привёл с собою семь подчалков, т. е. барж. Не кажется вам это странным? Как подобный караван барж (современники называли его плавучей деревней) вообще мог двигаться по реке? И что ж в таком случае там делал «Быстрый»? Возил начальство?
Покопавшись в источниках, находим на сайте «Библиотека корабельного инженера Е.Л. Смирнова» нужную пару судов купца Н.М. Журавлёва. Именно пару, то есть нечто единое: кабестан «Грозный» (50 л. с.) и забежку «Быстрый» (24 л. с.). Незнакомые слова? Согласно словарю В.И. Даля кабестан - шпиль, стоячий ворот. Всё равно не ясно? Будем разбираться.
Впрочем, за нас это сделал уже упомянутый Немирович-Данченко, привожу цитату из его сборника «Кама и Урал»: «Вот одно такое громадное чудовище [т. е. кабестан. - А.Ч.] с двумя забежками ползёт прямо на нас. Чёрное всё, точно из трубы сейчас, грязное. Два маленьких пароходика - забежки, точно собачонки, снуют перед ним. То один завезёт канат вперёд с якорем. Сбросит его - другой конец каната на кабестане. Паровая машина, что неистово пыхтит там, наматывает его на вал или ворот - надвигается кабестан на якорь; другая собачонка-забежка уже вытянула вперёд второй канат с якорем.
Таким образом медленно ползёт вперёд это чёрное чудовище, влача за собой десять, либо двенадцать пузатых барок…»
Кабестан брал на буксир несколько крупных подчалков, общая грузоподъёмность такого поезда составляла порой пятьсот тысяч пудов. Восемь с лишним тысяч тонн! Очень неплохо для парохода образца первой половины XIX века, притом деревянного.
Остаётся только поблагодарить автора «Оренбургских губернских ведомостей» (а также
М.И. Роднова, напомнившего нам об этом), который в далёком 1858 году в своём материале о первом пароходе на Белой не забыл указать в сноске, что пароход «Грозный» - «шкивного или кабестанного свойства», а «Быстрый» служил ему забежкой.
Но вернёмся к тексту Листовского.
7 сентября 1858 года в 8 часов утра в Уфу пришёл лёгкий пароход «Русалка» общества «Самолёт», на нём прибыли бывший контр-адмирал Самуил Иванович Мофет и «состоящий при нём для статистических исследований г[осподин] Котомкин». Цель рейса заключалась в окончательном решении вопроса о возможности пароходства на Белой.
А 12 мая следующего года уфимцы встречали первый пассажирский пароход «Ольга» общества «Дружина», начавший на деле сообщение по реке Белой, долго ожидаемое и встреченное местными жителями с восторгом. 14 сентября всё та же «Ольга» отправилась вверх по Белой, в сторону деревни Псянчино. Местное начальство заблаговременно сделало распоряжение, чтобы прибрежные жители оказывали содействие и снабжали пароход дровами и продовольствием. На обратном пути пароход взял в Бирске несколько пассажиров и до 20 тысяч пудов клади.
Навигацию 1860 года открыл «Лебедь» общества «Дружина». В 1862 г. пароход Камско-Волжской компании «Стрела» в течение весны перевёз более 100 000 пудов железа. С 1871 года траспортировкой товаров занялся буксирный пароход купца Софронова «Надежда», а в 1867-1870 гг. пассажиров между Уфой и Набережными Челнами на Каме возил небольшой пароход И.Ф. Базилевского «Манатура». Наконец, с 1870 года действительно установилось по Белой «правильное пассажирское пароходное сообщение» с открытием компании купцов Попова, Полетаева и Исаева «Бельское пароходство», хотя в первый год компания располагала только двумя судами - «Уфимцем» (так новые владельцы назвали «Манатуру») и арендованным у казанского купца Четвергова пароходом «Храбрый» с деревянным корпусом.
Насколько мне известно, до сих пор никто не называл полностью имён владельцев «Бельского пароходства» (у Листовского их тоже нет), несмотря на то, что в Уфе тех лет однофамильцев у этих персон было немало. Зато этих трёх тогда знал каждый, ибо в нашем городе они были фигурами весьма заметными. П.В. Попов несколько лет являлся городским головой, М.А. Полетаев был гласным Уфимской городской думы, И.И. Исаев владел большим каменным домом в самом центре Уфы. Итак, основали пароходство купцы 2-й гильдии Павел Васильевич Попов, Михаил Андреевич Полетаев и Иван Исаевич Исаев. Правда, уже в 1873-м всё круто изменилось: вместо муженька балом (т. е. компанией) правит купчиха 2-й гильдии Вера Трифоновна Попова. Да и Исаев, похоже, тоже вышел в тираж. А ведь в его доме на Лазаретной улице (т. е. на месте нынешнего здания Башсоюза) находилась (и продолжала находиться и в 1873-м) контора «Бельского пароходства».
Пароходы «Бельского пароходства» отправлялись в Казань три раза в неделю, а во время Нижегородской ярмарки - два раза в неделю в Нижний Новгород. Интересно изучить «Таксу за проезд из Уфы до Казани», особенно примечания к ней. До Бирска в 1876 году можно было проехать третьим классом за рубль с полтиной (не так уж и дёшево - это был четырёхдневный заработок чернорабочего). Вот только длилась такая поездка долгих двенадцать часов. И не на мягкой полке в каюте (первый класс обходился в два раза дороже), а «на палубе, крытой тентом». Неспроста непритязательным третьеклассным персонам разрешалось бесплатно провозить не только саквояж, но и… подушку. Кроме того, при пароходе имелись «буфет и кухня», а также книги и журналы. Сервис, однако! Замечу, что если некая дама из первого или второго класса везла с собой маленькую собачонку, то за неё необходимо было заплатить как за два пуда багажа (до Бирска - полтинник).
С 1871 года два раза в неделю совершали регулярные рейсы до Нижнего Новгорода два парохода компании «Самолёт», открывшей в Уфе свою контору, в 1878-м возить пассажиров стали три парохода компании братьев Якимовых, а с 1882 года во время работы Нижегородской ярмарки - три судна Булычёва.
В конце XIX века на Белой действовала двадцать одна пристань, наиболее крупными из них были Уфа, Красный Яр, Благовещенский завод, Бирск, Дюртюли, Дербешка. А в начале прошлого века по Белой и её притокам курсировало около 60 пароходов, среди них были такие: «Уфа», «Бирск», «Елабуга», «Ялта», «Сарапул», «Владимир», «Василий», «Поликарп», «Тарас Бульба», «Любовь», «Надежда», «София», «Бурят», «Калмык», «Лезгин», «Татарин», «Россиянин», «Шесть братьев Жирновых»…
Фантазии у хозяев пароходов, как видите, хватало, лет через двадцать всё стало несколько прозаичнее: «Судосоюз», «Никитин», «Островский», «Чердынь». Впрочем, наряду с этими судами воды Белой бороздили «Советский полярник» и «Жан Жорес». В 50-е - начале 60-х появятся «Генерал Шаймуратов», «Марина Раскова», «Мулланур Вахитов», «Муса Гареев»… И, конечно, серия прогулочных катеров 60-х с «птичьими фамилиями»: «Кречет», «Беркут», «Орёл», «Орлан», «Ястреб», «Коршун», «Кобчик», «Сокол», «Гриф». Непонятно только, как в эту хищную стаю попал «Лебедь». Софроновская пристань в это время уже именовалась Уфимским речным портом, но пароходный век подходил к концу - это были уже теплоходы.
Анатолий ЧЕЧУХА