Уйти от мира, чтобы обрести мир

Отправились мы в Красноусольск в непогожий день, когда неожиданное потепление превратило накатанные дороги в непролазную грязь. Еще издалека увидели нарядный храм на вершине горы над гротом, почитаемым верующими как первое место явления Табынской иконы Божией Матери. На одном берегу Усолки – святые места, источники с сероводородной водой, а на другом – популярный санаторий. Зимой здесь тихо и пустынно, лишь редкие прохожие забредают на прогулки. Слышно журчание речки, да говор диких крякв, плавающих в ее водах.

Умиротворение и покой царят в пределах Богородице-Табынского женского монастыря, здание которого легко узнать по голубым крышам. Звоним в калитку, спустя несколько минут она отворяется и перед нами предстает настоятельница, матушка Иоанна, облаченная в черные одежды подобающие ее духовному сану.

- Поймете ли вы наш монастырский уклад? Не каждому дано понять, - ее строгий взгляд внушает внутренний трепет. Но вскоре лицо монахини озаряет сдержанная улыбка, и я чувствую, что беседа наша идет на лад.



Возрождение обители

Монастырь этот основан в 1998 году. Однако все тут пропитано старинным духом, здешние места, освященные чудесным явлением Табынской иконы Божией матери, имеют богатую историю.



 Первое обретение, как известно, случилось в 1570-х годах. К тому времени неподалеку уже существовал один из древнейших на Южном Урале монастырей - Вознесенский (Вознесенская пустынь). Иеродиакон Амвросий и обнаружил икону на камне, возвращаясь с сенокоса. Дважды монастырь подвергался разорению. После первого был возобновлен как Пречистенский, а повторное уничтожение случилось в 1667 году во время башкирского восстания, поставившего точку в его истории. На самих ключах, где сейчас находится Богородице-Табынский женский монастырь, стоял городок с солеваренным заводом. В здешних краях чудотворная икона находилась до начала XIX века. Однако теперь этот уголок большинством воспринимается как курортный, люди приезжают сюда поправить здоровье и с комфортом провести время, а ведь не мешало бы знать каждому уникальную историю этих мест.

Матушка Иоанна приглашает пройти во внутренний двор обители. Большая часть его занята постройками: кельи, трапезная для насельниц и отдельно – для паломников, летняя веранда, так как верующие приезжают автобусами и в теплое время года вкушают пищу и размещаются здесь. Сестры мечтают построить рядом деревянный летний храм, так как нынешний тесен, внутри могут поместиться от силы пятнадцать человек, остальным приходится во время службы стоять на улице.



Приглядываемся к нашей строгой проводнице. Интересуемся, давно ли она здесь. Настоятельница рассказала, что прибыла в наши края в 2001 году по приглашению архиепископа Уфимского и Стерлитамакского Никона. Много трудов предстояло на новом месте. Это сейчас монастырь хоть и небольшая, но уютная усадьба, а по приезду ее взору предстала избенка, окруженная штакетником, через который прохожие с любопытством глазели на монахинь. Храм на горе еще только строился. С большой энергией и верой в сердце матушка Иоанна принялась обустраивать обитель, пристраивать помещения, проводить газ, водопровод. Тем более, что к тому времени уже имела большой опыт в организации монастырей.

Мирское имя настоятельницы - Вера Петровна Смолкина. Она родилась в городе Инзе Ульяновской области в многодетной верующей семье.


 - С юных лет мечтала жить в монастыре. И мама хотела, чтобы я стала монахиней. Жила я в обителях в Эстонии, на Украине, в Белоруссии. 13 лет была насельницей Пюхтицкого Свято-Успенского женского монастыря. Много трудилась на общих монастырских послушаниях – на 75 га земли выращивали зерновые и овощи, содержали скотный двор, обеспечивая пропитанием не только себя, но и паломников. В рукодельной мастерской реставрировала старинные плащаницы, а затем была определена на послушание в золотошвейки, - поведала нам игумения. – В 1994 году направили меня в Москву на вновь открывшееся Пюхтицкое ставропигиальное подворье на Рождественке, находившееся в ведении Святейшего Патриарха. Мы были для него словно дети родные, он брал нас с собой в поездки, от его имени мы посещали детские дома и ясли, раздавали ребятишкам подарки. Через четыре года в качестве старшей сестры была направлена на вновь создававшееся патриаршее подворье в Кагалым Тобольской епархии, что в Западной Сибири. Алексий II не очень поддерживал решение отправить в край с суровым климатом монахиню, но я внутренне почувствовала, что моя миссия в Москве завершена. Как раз в середине 90-х по всей стране начали ворачивать монастыри и возрождать церкви, а без монастырей Россия никогда не стояла. Не будет монахов - не будет жизни на земле, потому что мирские люди заняты в своем семейном кругу, им надо зарабатывать, детей поднимать, а монахини - одиноки, они приходят служить богу. Каждый день мы молимся о благосостоянии нашей земли.



 После Когалыма пришлось ехать в Челябинскую епархию, где создавался женский монастырь. Вскоре вернулась домой, и уже здесь настигло приглашение приехать в Башкирию.

 В поисках веры

 Мы прогуливаемся по подворью. Здесь по-домашнему уютно. Каждую весну монахини латают, красят постройки заново, так как из-за сероводорода все быстро приходит в негодность.

Матушка Иоанна отворяет одну из дверей, и мы проходим в большую светлую комнату – сестринскую трапезную. Обстановка самая простая. В середине длинный стол, за которым собираются насельницы. Вкушение пищи строго по расписанию. Понедельник, среда и пятница – постные дни. Наш приезд как раз пришелся на таковой, в меню – овсяный суп, гречневая каша и овощной салат.

Послушание в трапезной держит инокиня Валерия. Молодая женщина смущается, говорит робко, но искренне. Не можем удержаться от вопроса: что привело ее в монастырь?



- Видимо по молитвам мамы и бабушки я пришла к вере. Поехали мы по святым местам. И после этой поездки захотела уйти из мира, хотя до этого подобные мысли в голову не приходили. Тогда я была студенткой юридического факультета института в Магнитогорске. И как отрезало - не хочу учиться. Овладело мной сильное желание уйти в монастырь, хотя не знала толком, что тут делают. Взяла академический отпуск, решила попробовать пожить здесь. Прошло время, мама спрашивает: что с учебой делать? Я ответила: забирай документы, остаюсь. Она не противилась моему решению, но по мне скучает.

Инокине Валерии было 19 лет, когда она ушла из мира, сейчас 36. Приняла малый постриг иноческий, а вот монашеский обет принимать пока страшится:

- Узнала какая это ответственность. Пока еще не готова. Ведь обеты нарушать нельзя. Всю жизнь обещаешь пребывать в монастыре, а бес-то гонит: «Уходи, мол, что тебе тут делать?» Но здесь тишина, спокойствие. Вот только вчера из дома приехала, ездила в гости к родным. Суета там. А здесь мы сосредоточены на молитве.

- Был монах, который каждый день собирался уходить из монастыря, да так и дожил до старости. Очень много у нас искушений. Вот эта одежда, которую мы носим, одежда Божией Матери. А бес противится, и борьба эта внутренняя называется невидимая брань. И все послушания, которыми наделяются сестры, - подспорье к внутреннему совершенствованию, духовному созреванию, - включается в разговор матушка Иоанна. – Но только тот понимает, кто живет в этой среде. Иным внешне кажется, что все легко.

Покидаем трапезную, во дворе встречаем инокиню Киприяну, собиравшуюся поехать за продуктами в магазин. Она, как и сестра Валерия, тоже приняла малый постриг, но обет монашества давать не спешит:



- Я из Уфы, жила в Черниковке. Окончила авиационный техникум, а потом где только ни работала: и на заводе, и крановщицей, инженером по технике безопасности, и мастером. Но когда исполнилось 50, осознала, что в миру мне делать больше нечего, настало время подумать о душе. Когда выбирала обитель, вспомнила, что как-то приезжала сюда на ключи купаться. Позвонила матушке, она согласилась принять. Сначала жила на подворье в скиту. И вот уже восемь лет обитаю в монастыре.

- Стали ли счастливее здесь?

 - Не могу сказать. Но именно здесь мой дом, матушка Иоанна и сестры – моя семья. Хотя в миру осталась родная сестра. Она часто приезжает, помогает монастырю. Родителей давно на свете нет, когда-то я была замужем, но развелась, потому что постоянно чувствовала свое одиночество, не было семьи в том браке. Детей не нажила, хотя их люблю и хорошо с ними лажу. Между нами в монастыре, как в любой семье, всякое случается – бывает, что и поспорим. Но именно обитель подарила мне радость единения с богом.



Распрощавшись с нами, инокиня Киприяна села за руль автомобиля и отправилась за покупками. Так иногда приходится выбираться в мир. Сложно оставаться отстраненным от него, когда он окружает со всех сторон. Много житейских вопросов приходится решать игуменье, отвечающей за покой сестер и паломников. Вызывает скорбь монахинь легкомысленное отношение людей к святым местам. Прошлым летом пришлось выдержать сражение с местным предпринимателем, открывшим кафе прямо напротив монастырского источника. До позднего вечера играла музыка, посетители употребляли спиртное и вели себя неподобающе. По настоянию игуменьи точку общепита закрыли.

 И тут самое время перейти к материальным вещам. Монахини живут на пожертвования паломников, да складываются пенсией. Выручает и собственное хозяйство, которое позволяет заготавливать на зиму овощи. Нужно заботиться не только о собственном пропитании, а также о довольствии паломников, содержать себя, монастырь, оплачивать коммунальные услуги. Однако нынче из-за пандемии пожертвований нет, поэтому пришлось потуже затянуть пояса. «Буквально выживаем», - сетуют монахини. Но с помощью Господа они надеются преодолеть и это испытание.
Понять свое призвание

В каждом монастыре есть швейная мастерская. Не исключение и Богородице-Табынский. Матушка Иоанна для нужд сестер отстроила просторную теплую комнату, которая служит трапезной для особо торжественных случаев. Мастерской заведует мать Серафима. Невысокую хрупкую пожилую женщину мы застали за работой – она как раз трудилась над облачением для священника. Процесс кропотливый, требует знаний, опыта и сноровки. Вообще шить умеют все сестры, каждая обшивает саму себя, а мать Серафима берется за наиболее ответственную работу. Приходит сюда ранним утром, и возвращается в келью поздним вечером.



Родом она из Стерлитамака. Ее духовный путь начался с вопроса, обращенного к самой себе: «Для чего я живу? Неужели мое предназначение только в том, чтобы добывать пропитание, проедать и снова добывать?» К тому времени ею уже была прожита большая и нелегкая жизнь – замужество, рождение детей, переезд в Польшу, возвращение на родину, развод, надорванное работой здоровье. Надо сказать, что до того момента женщина никогда не интересовалась религией. Но духовный поиск привел в церковь. Потом попросилась жить в монастырь, а через четыре года приняла постриг.



Близкие с пониманием приняли ее решение уйти из мира. Только с дочерью был короткий, но грустный разговор: «Как же я буду жить без тебя?» - «Но ты же уже сама мама». - «А мне мама всегда нужна».

- Здесь я нашла ответы на терзавшие вопросы и осознала, что нужно каяться в грехах. А в своей биографии точно помню только одну дату – 8 марта 2003 года, когда в первый день Великого поста я переступила порог монастыря, - говорит мать Серафима.

С родными она видится редко, а когда выезжает к ним, чувствует себя в толчее и городской суете некомфортно. На следующий же день тянет обратно, за надежные монастырские стены, где находит умиротворение и покой.

- Как-то в одной статье про монахинь написали, что они несчастные женщины, с горя ушедшие из мира. Удивительно было читать. Монашество - призвание, не каждому оно дано, - молвит матушка Иоанна. – Вчера только звонила женщина, интересовалась, можно ли приехать, почему же нет? Но не надо таким образом бежать от своих житейских проблем, следует осознавать свой духовный выбор.


В трапезной для паломников нас угостила солянкой и перловой кашей послушница Татьяна. Мы долго беседуем с ней о вере, о боге, о жизненном выборе. Она еще только принимает для себя решение - отречься от мира или остаться. Пока с ним ее связывает 24-летний сын, которому еще может понадобиться материнская поддержка. Но когда-нибудь Татьяна окончательно перешагнет порог монастыря, потому что не видит для себя духовного утешения вне его стен.





Альбина ЗУБАРЕВА

Фото Риты ИШНИЯЗОВОЙ