Архитектор Мендельсон подарил нам свой фасон
Когда-то по этим домам было сразу видно: здесь живет заводская элита. Входные группы с колоннами, необычная форма зданий - буквой «Г» с красиво закругленными балконами на изгибе, лестницы со сплошным остеклением… Мало того - скверик перед старым заводоуправлением обрамляют два здания с полукруглыми фасадами, а это, между прочим, почерк немецкого архитектора Эриха Мендельсона.
Посреди просторных, покрытых ковром зеленой травы дворов раньше возвышались скамейки со строгими бабульками: о том, чтобы сорвать цветок с ухоженной клумбы, нечего было и думать. Зеленые пространства обрамляли красиво постриженные кустарники. Среди аккуратных рядов гаражей (никакого мусора: кругом ведь соседи, знакомые) помещалась эстакада - местные жители сами могли многое починить, еще здесь хранились запасы картошки, морковки и солений. Да, сначала в солидных трехэтажках района, построенных в 1935-42 годах рядом с только что возникшим Моторным заводом, жили начальники цехов завода и другие управленцы. Естественно, за несколькими добротными домами были и бараки с удобствами на улице - и тем не менее это памятник индустриализации, классический «соцгородок» большого завода и даже точка отсчета первого генплана Большой Уфы.
- Знаете ли вы, что сюда два раза приезжал начальник отдела московского «Гипрогора», один из лидеров конструктивизма Моисей Гинзбург, и убеждал руководителей промышленных предприятий Уфы объединить свои ресурсы и строить свой соцгородок по единому плану? - замечает профессор кафедры архитектуры УГНТУ Константин Донгузов. - Однако уфимские директора предпочли осваивать свои территории самостоятельно. Идея была позже реализована в Магнитогорске, а конструктивистский проект Большой Уфы вошел в архитектурные учебники мира.
Конечно, сегодня заводской район находится далеко не в лучшем состоянии: каждый полукруглый балкон давно оформлен нынешним квартировладельцем на свой манер, во дворах идут войны автомобилистов за личные парковочные места, тополя «кронированы» так, что лучше бы их вовсе заменили, и это еще не все. А рядом растет район современных 25-этажных «человейников»…
А молодые архитекторы из УГНТУ Расуль Рангулов и Альмира Гаймалетдинова решили создать проект реновации района - такой, чтобы сохранить его архитектурные черты и дух и тем не менее превратить в нечто современное. Их проект вошел в Топ-10 на престижном Международном конкурсе архитектурного проектирования «HYP-CUP» в Китае.
Постмодернистский конструктор
- Итак, нам нужно было изучить микрорайон, его архитектурный стиль и понять, как все это реанимировать, - рассказывает Расуль. - Сначала место было очень непривычным: я сам живу в центре, рядом с Гостиным двором, культурная жизнь от меня в двух шагах, а здесь атмосфера совсем иная - какая-то непривычно тихая. Мы проводили соцопросы местных жителей - они, как правило, вовсе не думали, что их район деградирует - и даже сняли о нем фильм. И в конце концов мы полюбили все эти домики, исторические фасады, даже собак.
Под руководством доцента кафедры архитектуры Елены Донгузовой район был поделен на кварталы, каждому из группы Расуля досталось для изучения по одному дому или участку. Альмира же писала градостроительный диплом.
- Здесь дома не выше трех этажей, они сомасштабны человеку: выше 3-5 этажей дом уже не воспринимается как что-то личное, свое, - добавляет Альмира Гаймалетдинова - теперь уже выпускница, молодой архитектор. - А в этой среде выходишь во двор - и он тоже твой, ты несешь за него ответственность. 
Поиск элементов "конструктора", из которых сложится новая концепция, на местности.
- А у вас в проекте дома какой высоты?
- Не выше восьми этажей. Мы решали еще и проблему плотности застройки: согласно градостроительным нормам, она здесь слишком низкая.
- Проектируя свой дом, я взял за основу квадрат и куб - сценарий, наилучшее представление о котором дает здание Военной академии имени М. Фрунзе в Москве: именно благодаря рядам мощных квадратных окон оно и передает, как и было заказано, «силу и мощь Красной армии», - объясняет Расуль. - Но я хотел придать зданию более легкий, жизнерадостный вид - отсюда выделенные прямоугольные линии, подчеркнутые цветом, выдвинутые балконы и углубленные угловые окна - все это дает фасаду объем, рельефность. Плюс окна разных форм, линии сплошного стекла (это называется вертикальное остекление), ряды прямоугольных арок, которыми окружен комплекс - просто, но величественно. А на крыше - совсем другие, прихотливо ломаные линии оранжереи: нельзя же только копировать элементы прошлого, хочется добавить футуризма.
Что же это за стиль такой - неброский, но органичный? Это постконструктивизм, возникший, когда голую функциональность конструктивизма («фабрики-кухни» и «дома-машины для жилья») срочно понадобилось слегка очеловечить и приукрасить. Он стал переходным этапом на пути к витринной красивости «сталинского ампира», языком которого архитекторы тогда еще не владели. Но на пути к нему выдумали немало неброских, недорогих, но эффектных приемов: сплошное остекление лестниц, закругленные или угловые балконы, входы с небольшими, но колоннами – и дом сразу приобретает индивидуальность. Это вам не хрущевка или девятиэтажка, где уют можно создать только внутри или за счет мощного озеленения.
Дом Башпотребсоюза.
Дома в соцгородке Магнитогорска.
Челябинск. "Немецкий дом". Соцгород ЧМЗ.
Район социального жилья Хуфайзен под Берлином.
Торговый центр как болезнь века и новый формат коммунальности
С дворами, конечно, пришлось поработать: территории очень открытые, дворы большие - и это просто пустые зеленые пространства, в которых некомфортно находиться. Мы превратили площадки в место для отдыха, в кусочки парка у дома. Во-первых, убрали машины в подземные парковки (оставив только гостевые паркинги), сделали площадки для барбекю, выгула собак. Во-вторых, в этих кварталах недостаточная проницаемость для пешеходов: даже жители домов не везде могут пройти. Это исправили, оградили дворы от случайных прохожих: дворы - для жителей, остальные пространства - для обитателей микрорайона и гостей. Поработали над созданием пешеходной среды, создали беговые и велодорожки, запроектировали спорткомплексы.
Проект реновации квартала.
- Тогда нужны магазины, торговые центры, кинотеатры, парк…
- Магазины появятся вместе с достаточным количеством жителей. Еще мы задумали такое общественное пространство, как районная гостиная - с питьевым фонтаном, парком, площадками, множеством возможностей досуга для родителей с детьми и для всех жителей - чтобы никому не было здесь скучно, чтобы район был самодостаточным. Все это - по берегам искусственной речки (нужно было что-то делать с гаражами и лесом, который начинается за микрорайоном).
Да и вообще идея общего пространства не только во дворе, но и в доме, более тесного общения между жильцами кажется нам перспективной. Поэтому запроектировали в домах общие гостевые комнаты, игровые, гостиные, где все могли бы собираться - а почему бы и нет? Кстати, сейчас в мире снова становятся востребованы квартиры и дома с общим пространством: например, кохаузинг - новый формат жилья, появившийся в Европе и особенно популярный в Голландии - предполагает общую кухню - для молодых людей, которые не готовят завтрак, обед и ужин.
А что касается ТЦ - на самом деле это болезнь, которую подхватили наши города с Запада вместе с перестройкой. Они выкачивают жизненную энергию из городских улиц. Вместо того чтобы проводить выходные там (стандартный воскресный отдых для многих семей, не так ли?), мы могли бы гулять, заходить в магазины и кафе. Сейчас же летом центр Уфы практически пуст. И именно из-за любви к торговым центрам житель все больше полагается на машину. И стоит в пробках.
- В идеале - хотя неизвестно, когда мы этого достигнем - житель обновленного района больше полагается на общественный транспорт, - говорит Расуль. - Или имеется одна машина на несколько семей. А для этого надо обеспечить транспортную доступность, и мы об этом подумали: размещаем здесь транспортный узел - путем городской электрички мы могли бы легко перемещаться по Уфе до аэропорта, станция Спортивная - центр узла, из которого легко попасть на автобусную остановку, на трамвай.
Промзона? Арт-кластер!
- Макроуровень проектирования - то, как квартал может работать на город: предприятия, музеи, арт-кластеры - что заставило бы людей приезжать сюда из других районов? – поясняет Альмира. - У нас здесь есть вечерний факультет Авиационного университета и музей УМПО. Также мы решили создать центральную площадь, где все могли бы собираться, музей конструктивизма и образовательно-культурный центр: сегодня за корпусом университета имеется нефункционирующий участок промзоны. А центр наподобие «Арт-Квадрата» на улице Чернышевского может быть очень привлекательным местом: единое пространство с коворкингами, офисами, кафе, event-холлами, где ежедневно происходит что-нибудь интересное - лекции, мастер-классы, кинопоказы, ярмарки, где можно познакомиться с людьми из разных сфер. Здесь можно будет заниматься обучением и самообразованием - есть много специальностей, которые не охватываются университетами - и это хорошее место для открытия нового бизнеса: цена аренды невысока.
Центр дизайна ARTPLAY. Москва.
В Москве сейчас очень популярен центр ArtPlay, а в Китае такой процесс (преобразование индустриальных площадей) начался еще в 90-х. Арт-зона 789 в Пекине - часть огромного военного завода, причем другая до сих пор функционирует, а эту территорию отдали художникам, и они создали популярность места. После чего туда приходит бизнес, открываются рестораны, магазины, а художникам иногда приходится переезжать в другое место и снова делать его популярным.
- А если вы откроете там офис «Яндекса», оно обретет популярность еще быстрее.
Сейчас молодые таланты в поисках подобных рабочих мест из Уфы уезжают. Но ведь сегодняшние гиганты IT-индустрии зародились в гаражах, ну в недрах кампусов, а не крупных корпораций. В России такие люди находят друг друга в Питере, Москве, еще Екатеринбург подтягивается. И мы должны создать условия для молодых и активных, умеющих самоорганизовываться, чтобы они могли реализовать себя. Между городами и странами идет борьба за мозги, это один из главных процессов, происходящих сегодня. Пора в него включаться! В нашем районе реально дать помещение немалому количеству творческих людей - как личную территорию создания чего-то. А вы знаете, что китайцы сейчас активно пытаются избавиться от имиджа, что они, мол, могут только все подделывать? И привлекают лучших специалистов из разных стран и отраслей, чтобы самые прогрессивные идеи рождались в Китае.
А над бульваром лежит небоскреб
Еще один уникальный объект, который мог бы изменить статус района - горизонтальный небоскреб. Эта конструкция была изобретена советским авангардистом Лазарем Лисицким и до сих пор вдохновляет весь западный архитектурный мир; единственная страна, где их не строят - наша.
Дело в том, что когда посреди малоэтажной застройки ставится высотный дом - он сразу рушит весь масштаб территории, убивает гармонию и уют. А горизонтальный небоскреб решает проблему плотности застройки при сохранении умеренной этажности. Идея Шарля Ле Корбюзье, воплощенная в знаменитой вилле «Савой», - просто дом на тонких ножках-колоннах. Лисицкий сделал принципиально другое: не стал скрывать эти ножки, придал им толщину обычных зданий высотой в два-три этажа, а на них лежит остальной дом. Так параллельно историческому городу может возникнуть новый, лежащий на других отметках, но все-таки гармонирующий с ним, что и проделал французский архитектор Иона Фридман, создав параллельный Париж.
Министерство транспорта Грузии.
Вот так Альмира и Расуль и создали новый метод проектирования: из старинных элементов, но по-новому! И мысли оказались созвучны идеям китайских коллег. Ведь проблема деградирующих старых районов, в то время как город расползается вширь, свойственна, как оказалось, не только Уфе и не только России.
- Первым сюрпризом в Поднебесной для меня стало то, что я должен представить свой проект на китайском языке, - делится Расуль впечатлениями от самого конкурса. - У меня была подготовленная речь на английском и помощница. Но оказалось, что архитектурные термины, принятые по всему миру, в Китае не используются: другая школа, все называется по-другому. Но все-таки мы справились. Что-то объяснили друг другу, что-то урезали… и еще получилось так, что я открывал церемонию, и Россию представлял один. Говорил на английском, помощница переводила, и нам удалось донести мои мысли.
Проекты самих китайцев произвели на меня большое впечатление - очень сложные, эмоционально проработанные. Но при этом сохранение исторического наследия в городах для них тоже важно. Были и очень радикальные предложения: например, тюрьма прямо в центре города со стеклянными стенами - то есть заключенный наблюдает обыкновенную жизнь, которая происходит вокруг (и снаружи его видят), но не имеет возможности в ней участвовать, и в этом заключается воспитательный момент.
Китайские города (даже рядовые) на самом деле просто огромные мегаполисы, и с ходу адаптироваться к этой среде очень сложно. В Тяньцзине, где проходил конкурс, я еле нашел университет (а он тоже огромный). А всего я пожил в трех городах: Тяньцзине, Пекине и Шанхае.
Тяньцзинь - рабочий город, попроще, чем грандиозный Пекин, более деловой, там нет туристов, и его основная проблема (как и многих других городов) - смог. В Пекине еще нормально, а вот там мне реально пришлось ходить в маске. Причину его возникновения китайцы и сами не до конца понимают: думали, что виноваты предприятия, но их уже перенесли в другие места, а смог никуда не ушел. Видимо, он держится из-за того, что во время индустриализации они вырубили вокруг городов все леса, и теперь их ничто не отгораживает от монгольских пустынь - оттуда он и идет.
А от Шанхая до Пекина - 1200 километров, но поезд доезжает за 4 часа. В Шанхае много европейцев и американцев (да и китайцы какие-то другие), он состоит из европейских кварталов с отдельным финансовым центром… Словом, Шанхай - Китай не настоящий.
Но общее - то, что из-за этих огромных вокзалов, небоскребов, развязок (о которых мы сейчас мечтаем) города стали очень футуристичными. Чтобы построить все это, они снесли старые кварталы - хутуны. И достаточно быстро поняли, что потеряли при этом свою историю. Теперь хотят сохранить и даже вернуть ту среду, которая была раньше. Для этого придется много не только реконструировать, но и восстанавливать. И мы должны учесть этот негативный опыт.
- А как себя ощущают люди, живя среди таких огромных построек?
- К этому очень быстро привыкаешь, как и к толпе, к тому, что тебя окружает намного больше людей, чем на родине, и даже начинаешь чувствовать себя уютно. Когда я прилетел в Москву, мне показалось, что в аэропорту очень мало людей.
По городу, а не из А в В
- А чем вы хотели бы заниматься дальше, что проектировать?
Расуль: Этот проект нас сориентировал. Нельзя просто спроектировать дом, квартал - необходимо продумать всю среду, всю жизнь человека в этом квартале. Такое проектирование у нас пока не в ходу, и на уфимских проблемах можно было бы его развивать. В общем, хотелось бы улучшать Уфу.
При этом у нас административные ресурсы и девелоперы отрезаны от конечного потребителя создаваемой среды. Чтобы местные жители активно участвовали в процессе, я даже придумал игру «Мама, я урбанист». Участвующие в ней жители должны активно вносить свои предложения: какую детскую площадку, парк, кафе, дорогу и т.д. они бы хотели.
Альмира: Да, главное - развитие всей территории, и очень важно понимать, для чего это делаешь. И сейчас я иду по данному направлению - занимаюсь развитием городских пространств, благоустройством.
В Уфе существует ряд проблем, лично меня волнует пешеходная доступность мест и общественный транспорт. У нас пешеходные трафики очень нарушены. Они есть в центре, а когда я иду в университет, с Менделеева до Бакалинской я выделила только один более-менее привлекательный участок, да и то у него есть недостатки. Это вообще глобальная проблема: очень часто мы просто передвигаемся по городу из точки А в точку В, этот промежуток времени у нас просто пропадает: пространство, по которому передвигаемся, нам ничего не дает. А должно быть так - чтобы можно было остановиться, посидеть в приятной обстановке, зайти попить кофе…
Пока Расуль был в Китае, я побывала на семинаре Московской архитектурной школы, где мы в группе занимались средой малых городов, например, Белебея, разрабатывали парк для маленького городка вблизи Волгограда - Фролово. А сейчас работаю в уфимском «Концептуальном бюро 11» и уже успела потрудиться над парком в Кушнаренково.
Для справки:
Когда Европа начала разворачиваться в сторону фашизма, первыми, кто это почувствовал, были архитекторы и вообще интеллигенция - потому что фашизму не нужен был авангард. И они побежали - куда? В две страны - СССР и США, которые воспринимались как территория свободы, где можно реализовать самые современные, новейшие идеи. Так в нашей стране оказались - и оставили яркий след - архитекторы Эрих Мендельсон, Эрнст Май, Бруно Таут.
"Шокен" от Эриха Мендельсона в Штутгарте в 1920-х определил стиль многих немецких универсамов.
Дом от Бруно Таута.
Поселок Хуфайзен под Берлином (Бруно Таут, Мартин Вагнер, 1072 квартиры) - один из первых проектов социального жилья; дома промышленного образца, однако ленточная застройка оставляет свободные пространства, центральное здание построено вокруг водоема, так что все вместе производит очень живое впечатление.
"Дома зигзагом" от Эрнста Мая.
Дом Эрнста Мая во Франкфурте. Май тоже поборолся с нехваткой доступного жилья в Германии 20-х: квартал "Новый Франкфурт", застройкой которого он руководил, отличается высоким качеством жилья и планировок.
Постконструктивизм - одно из направлений русского авангарда, появившееся тогда, когда конструктивизм утратил популярность и в СССР начали бороться с «прямыми углами» и «буржуазным формализмом». Термин не очень известен, но стоит назвать уфимские здания, построенные в этом стиле: Дом Правительства БАССР на Советской площади (сейчас - Министерство сельского хозяйства), Дом специалистов на Ленина, 2, дом Башпотребсоюза с динамичной, развернутой на угол композицией, здание Главпочтамта. ДК имени Орджоникидзе Николая Шабарова - уже следующая стадия, «сталинский ампир» - хорошо проработанное в классике здание.
Уфимский Главпочтамт - тоже памятник постконструктивизма.
Фото Валерия ШАХОВА, из архивов.