Театр Нур: как рождается спектакль?

Театр - всегда большая тайна, и лишь малая ее часть — то, что происходит на сцене, - освещено софитами. Остальное же скрыто от глаз зрителей.

Как рождается спектакль? Кто создает декорации и костюмы, за сколько часов начинают готовиться к спектаклю и что интересного хранится за кулисами? Мы решили познакомиться с татарским театром «Нур» поближе.

Нашим проводником по его лабиринтам стала руководитель рекламно-информационного отдела Гульшат Сафина.

- Наша жизнь – спектакли. Как они создаются? Сначала режиссер выбирает пьесу и согласовывает его с дирекцией. Определяется, кто будет писать музыку, ставить танцы, какие будут декорации. Потом начинается читка, в которой участвуют все актеры, как бы примеряя роли на себя. А режиссер даст роль, тому, кто наиболее в ней гармоничен. После начинаются репетиции, за дело берутся хореограф, хормейстер, художники по свету, декорациям и костюмам — в цехах начинает бурлить работа.



Вместе с Гульшат проходим через зрительный зал, поднимаемся на сцену и уходим за кулисы.

 Главное - не заблудиться в амфиладах комнат, лестниц, балконов… В отдельных помещениях до самого потолка устроены специальные «карманы» - в каждой такой ячейке хранятся в тюках и больших сундуках одежда сцены и реквизиты для определенного спектакля, который идет в этом сезоне. На них обязательно есть подписи: «Зятья Гергери», «Дорожная история», «Жизнь удалась», «Дело было в переулке». Можно увидеть чемоданы из «Башмачков», а рядом куст подсолнухов (естественно, искусственных) из «Похищения девушки».
Зрители внимательны, особенно в начале действия, они вглядываются в декорации, во все детали: что находится на столе у героев пьесы, из каких чашек пьют чай. Потом, конечно, увлекутся, но детали важны для вхождения в ткань пьесы. Вот и сейчас пытаюсь найти взглядом реквизиты из спектаклей, которые видела: ах, вот они, башмачки Сарвар, а вот табуреты из спектакля «Перед свадьбой». Слышим стук молотка… Где-то трудятся столяры, их несколько, и работы им хватает. Они не только изготавливают необходимую мебель, столы, стулья, сундуки, декорации, но и много чего ремонтируют. Идем влево, вправо – вверх по лестнице и попадаем в детскую студию. В театре работает театральная школа-студия, где ребят обучают актерскому мастерству, а бутафорию для их постановок делают также их сверстники из студии.

- Занимаются с удовольствием, глаза горят! Учатся у взрослых коллег актерскому мастерству, а маленьким художникам-декораторам, бутафорам фантазии не занимать, - говорит руководитель студии Полина Емельянова. Она еще и главный специалист декорационного отдела, где шьют одежду сцены - задники, кулисы, подуги. В просторном помещении повсюду разложены бесконечные белые полотнища - «парашюты».



- Готовим сцену к спектаклю «Исход», - рассказывают мастера, - по задумке режиссера на полотна будет проецироваться видео из жизни героев пьесы, картины будут проноситься на этих полотнищах.

 Нет спектакля без костюмов. В пошивочном цехе всегда кипит работа. А на вешалках уже готовые изделия - вечернее платье соседствует с кимоно, меховым манто, и даже с военным мундиром.


 
- Художник рисует эскизы, а мы воплощаем задумку. Бывают очень сложные задачи, но тем они интереснее, - говорят швейных дел мастера.

- Знаю платья и костюмы всех эпох. Сами создаем лекала для нарядов прошлых веков, – говорит мастер по пошиву Галина Рыбченко. Модели обсуждаем с режиссером, некоторые изделия, к примеру, калфаки, шьем самостоятельно.

 - Добрый день! Я на примерку, – в цеху появляется актер Айнур Баянов. В спектакле он играет военного, и ему шьют мундир. Мастера тут же его окружают, чтобы снять мерки. А рубаха уже готова.



- Мне нравится приходить сюда, - говорит Айнур, - все очень доброжелательны, а костюмы шьют так, что всегда сидят как влитые. Для меня важно чувствовать себя комфортно, и роль дается лучше.
Мы спросили, где хранятся костюмы, ведь в спектакле их очень много.

- На нашем складе, - говорят работники цеха. - Там их тысячи, и это настоящая сокровищница – каждое изделие – весьма дорогое произведение.

 - Однажды мне стало интересно, сколько стоит пошить татарский костюм. И выяснилось, что в известном в Уфе ателье он обойдется мне в тридцать тысяч, - делится наш экскурсовод. - Представьте себе, какое здесь богатство – костюмы разных эпох, мужские и женские, бальные платья, мундиры, пальто, плащи. Здесь же аксессуары (обувь, перчатки, головные уборы и всякая мелочь) - разложены на полках и по коробкам. При этом наизусть знают, что к какой постановке относится. Вот шляпка из «Жизнь удалась», а вот эта фуражка из «Башмачков». А рядом в коробках хромовые сапоги, модельные туфельки и галоши. Перед спектаклем все нужные вещи вывешиваются отглаживаются, обувь чистится. После показа костюмер должен обойти все гримерки и собрать весь театральный реквизит. Хотя часто артисты идут навстречу и сами приносят то, что надевали.



А где хранятся бытовые мелочи – посуда, к примеру? В реквизиторской мы знакомимся с Гульбикой Суяргуловой. В ее «царстве» - все разложено по полочкам – в шкафах чашки и заварные чайники, в сейфе оружие (естественно, бутафорское, но, к примеру, меч и шпаги весьма впечатляют!), а также украшения – серебряные серьги и нагрудники с камнями, которые изготовили учалинские ювелиры. Есть даже деньги, естественно которые сейчас не в ходу. Но не все, оказывается, бывает нарочно, чай на сцене артисты пьют натуральный, и даже едят настоящие пельмени (в спектакле «Однажды на даче» была такая сцена, и в реквизиторской их специально готовят). В «Белом платье моей матери» есть эпизод с шампанским, и оно должно открываться с шумом, поэтому его покупают, но актеры на сцене его не пьют.

А наш маршрут по театру продолжается. Слышим звуки пианино, ни одна постановка не обходится без музыки.
В епархии известного композитора, хормейстера театра Афарима Акчурина все дышит творчеством.

 - Связал судьбу с театром, работаю здесь более 20 лет, - говорит Афарим Садыкович, - написал музыку к двадцати спектаклям. Сейчас готовлю хоровой концерт.



 А мы, распрощавшись, идем дальше… И оказываемся у выхода на сцену. Здесь обычно костюмеры вывешивают все необходимые к спектаклю костюмы, обувь. И всегда наготове утюги, нитка с иголкой, фарс-мажор не допускается, все должно быть идеально.

- Хотите выйти на сцену? – спрашивает наш проводник. И мы сразу чувствуем - даже просто так быть на сцене, быть открытым пространству – волнительно. Что же тогда чувствуют актеры? Они живут здесь, а их Бог – главный режиссер. Вот и сейчас он колдует над будущим спектаклем.

 

- К столетию республики готовим «Исход» по пьесе Наки Исанбета, - говорит главный режиссер Байрас Ибрагимов. - История времен Гражданской войны - про беглецов, которые устремляются на восток - и от красных, и от белых. По нашей задумке в постановке будет много видеоинсталляций. А акцент делаем на визуализацию. Свет, звук, мерцание позволят более глубоко передать внутреннее состояние героев. Но главной в любом спектакле должна быть мысль, созвучная и понятная зрителю, тому, чем он живет, поскольку он ищет ответы на свои вопросы. А технологий и способов выражения (через компьютерные графики, через свет, актерскую игру ) у театра много.

…Мы выходим в фойе, здесь пока тишина, но уже вечером театр заполнится зрителями, которые придут и на два с половиной часа окунутся в иной мир, который и радует, и дает свои уроки. А мы, познакомившись с его внутренней жизнью, будем любить его еще больше.

Лилия ЗИМИНА.

Фото Валерия ШАХОВА.