Исторические прогулки
Студенты-медики 40-х годов
Ветераны медицины Ольга Иосифовна Стригина и Нина Михайловна Попова в минувшем году встретили свое 90-летие. Они - однокурсницы, учились в Уфимском медуниверситете. Охотно встречаются со своими коллегами, вспоминают студенческие годы, которые пришлись на 1944-1949 годы. В ту пору их фамилии были Егупова и Клековкина.
На курс приняли 360 человек, цифру хорошо запомнила Нина Клековкина, так как ее заявление о приеме в институт, поданное 30 августа, было последним. Кроме выпускников школ студентами стали и участники войны, комиссованные по ранению. Парней на курсе оказалось всего 12. Ильдар Кутуев был после контузии, один из студентов ходил на протезе, на войне он потерял ногу. Были и девушки – участницы войны: А. Ахметова и А. Нежурина, себя они называли «фронтовичками».
Набор был возвращен к обучению по довоенной полной программе (за счет ускоренных курсов страна получила 905 военных врачей).
Директорами института в 1944-1949 годы были Геннадий Александрович Пандиков и с 1947 года - участник войны Аркадий Алексеевич Иванов. Еще при открытии института в 1932 г. преподавательский состав комплектовался за счет приглашенных профессоров из разных городов страны, а в октябре 1941 года из Москвы в Уфу эвакуировали 1-й медицинский институт с профессорско-преподавательским составом (и студентами, общим числом 600 человек), так что уровень преподавания был высоким. Лекции в эти годы читали профессора: В.И.Спасский, В.А.Смирнова, Г.Н.Терегулов, Н.И.Савченко, Б.З.Сулейманов...
Среди сокурсников были Альфия Назырова, Р. Шамсиев, К.Кованов, Г.Давидович, А.Расулева, Л.Гатауллина, А.Вишев, дочь
директора Марта Пандикова, сын профессора Н.И.Мельникова – Владимир. Тогда все выглядели одинаково, вели себя не заносчиво, дружелюбно. Володя Мельников ходил в кирзовых сапогах и ватнике. Семьи преподавателей имели квартиры в кирпичном здании, выходящем на улицу З.Валиди (ранее улица Фрунзе). На Ленина выходил деревянный жилой корпус, где жила семья директора.
Студенты с топорами
Поступив на первый курс, студенты перезнакомились не на занятиях, а на лесоповале. В первые дни учебы их отправили в Нуримановский район на заготовку дров. Плыли на барже всю ночь. На делянках девушки пилили бревна по заданному размеру, скатывали в воду, а ребята их грузили на баржу.
В общежитии и учебном корпусе мединститута было холодно. На лекциях приходилось руками отогревать чернильницы – «непроливашки», так как в них замерзали чернила. В аудиториях все сидели одетыми и в валенках. Ольга Иосифовна живописует, как профессор с кафедры гигиены читал лекцию в шубе на лисьем меху, в валенках, но без головного убора. Ему студенты выкрикивали: «Шапку! Простудитесь!», а в ответ: «Коллеги, простужаются через спину и ноги» и продолжил лекцию. Неудивительно, что студентам приходилось участвовать в заготовке дров.
При завершении первого курса они пришли на консультацию по биологии, но им объявили, что до экзамена все должны отработать. В одном из районов две недели пилили лес, при этом выбирали мягкие: клен, липу и обходили березу, так как крепость ее осилить не могли. Норма составляла по 10 кубометров на человека. А экзамен по биологии, конечно, сдали. На последующих курсах в теплое время года студентов направляли в Затон, где можно было выловить бревна и «пустить на дрова». Что считалось общественной работой и не оплачивалось.
Тяжелый физический труд не проходил даром – студенты заболевали радикулитом. В эти годы трясла ребят и малярия.
Хлеб по карточкам
Учебный процесс требовал составления конспектов, но не хватало тетрадей, использовали любые, пригодные для записи
лекций клочки бумаги. Студентам-медикам для занятий по анатомии нужны были медицинские перчатки, их тоже сложно добывали.
В военные годы населению продукты выдавали по карточкам, но чтобы отовариться, надо было еще и в очереди отстоять. Студентам мединститута был положен паек – по 400 грамм черного хлеба. В авиационном институте (как будущие технари) имели право на 600 грамм хлеба. Карточная система существовала до декабря 1947 года. Стипендию получали в размере ста рублей.
Для облегчения материального положения в институте организовывали кассы взаимопомощи. Была возможность подрабатывать санитарами в больницах, госпиталях. Становились донорами, что давало им заработок, а больницы пополнялись запасом крови для переливания. Успешно обучающиеся поощрялись талонами на дополнительное питание. Иногда профком раздавал подарки, присланные американцами. Тогда газеты писали, что в сборе подарков принимал участие Чарли Чаплин.
Холера в городе
Студенты–медики участвовали в борьбе с трахомой (заболевание глаз). В 1944 г. в Башкирии возникла эпидемия септической ангины, вызванная употреблением зерна, перезимовавшего в поле под снегом. Смертность была высокая. Для борьбы с напастью привлекли медиков из различных регионов страны, а уфимские студенты проводили среди населения беседы, разъясняли, что заболевания возникают при несоблюдении правил гигиены, убеждали в необходимости обращения к врачам.
Активно участвовали в противохолерных мероприятиях. Нина Михайловна помнит, как в 1944 году под руководством аспиранта Дины Наумовны Лазаревой они в Черниковске совершали поквартирные обходы и выдавали населению с целью лечения и профилактики бактериофаг в виде микстуры. Обеспечивали этим средством и рабочих моторостроительного завода. Каждый студент-ликвидатор был премирован из эпидемиологического фонда суммой в 400 рублей. Доверенное дело требовало от будущих медиков самоотверженности, так как их не освобождали от учебы, иных обязанностей. Они затрачивали свое время, не жалели физических и эмоциональных сил, недосыпали.
Вдохновением в это трудное время для них стали выступления члена Академии медицинских наук СССР микробиолога Зинаиды Виссарионовны Ермольевой, которая приехала в Уфу с лекциями. Она получила в своей лаборатории бактериофаг как средство для лечения этого заболевания. В процессе экспериментов Ермольева заражала себя холерой, чтобы потом испытать новое средство на себе. В Сталинграде в течение полугода она проводила противохолерные мероприятия и спасала население города от эпидемии. Уфимским студентам повезло, что они услышали слово известного ученого. Ермольева – прототип героини трилогии В.Каверина «Открытая книга» Татьяны Власенковой. По этому роману сняли фильм с Л.Чурсиной в главной роли.
Трофеи и кино
Несмотря на трудности военного и послевоенного периодов, студенты старательно учились, не жаловались, умели отдыхать и веселиться. В парке им. Луначарского (ныне парк им. С.Аксакова) для молодежи была танцевальная площадка, шли постановки в оперном театре. Проводили вечера и в институте с концертами художественной самодеятельности. Володя Мельников хорошо играл на пианино, он аккомпанировал танцевальному дуэту Рима Шамсиева и Альфии Назыровой. Номер был исполнен в красивых костюмах с бархатными камзолами. Встречу нового 1945 года провели в 28-й аудитории института, которая, как лекционный зал, до сих пор сохранила этот номер. Погода в Уфе в новогоднюю ночь того памятного года была особенной: снег еще не выпал, шел настоящий дождь.
Все студенты любили кино, после каждого экзамена, премируя себя, шли на просмотр фильма. Посещали кинотеатры «Октябрь» (на месте гостиницы «Агидель») и «Салават», располагавшийся близ перекрестка улиц Социалистической и Сталина (ныне Коммунистической). Ради трофейного фильма «Девушка моей мечты» с Марикой Рекк в главной роли студентки могли пропустить занятия.
День на все времена
О Дне Победы курсу объявил парторг института А.Я. Ушаков. Он пророчески назвал этот день праздником на все времена. Владимир Стригин до учебы работал диктором башкирского радиовещания. Он обладал красивым голосовым тембром, четкой дикцией и был приглашен на уфимское радио для оглашения сообщения советского правительства об окончании войны и объявлении 9 Мая Днем Победы. Стригин стал вестником Победы для населения республики и сам долго хранил пластинку с этой записью.
А для Ольги Егуповой Владимир оказался человеком судьбы, и она стала Стригиной.
Повороты судьбы
По окончании института в 1949 году Ольга Иосифовна работала на малярийной станции в районе Инорса. Часть пути проезжала на трамвае, а далее – пешком. Вскоре ее, как посещавшую в годы учебы кружок ЛОР-болезней, пригласили в ординатуру по этой специальности. Попову, направленную в детский отдел министерства, потянуло в практическую медицину, а Альфия Назырова (уже Бикбаева), как сталинская стипендиатка, была сразу направлена в ординатуру на кафедру ЛОР-болезней. Так три однокурсницы встретились вновь, но уже на дорогах сложной клинической специальности.
Впереди интересная трудовая жизнь. Достигли они многого: занимались наукой, преподавали, Стригина защитила кандидатскую диссертацию, Бикбаева – докторскую, Попова опубликовывала научные статьи. Но главное, стали они оперирующими врачами и сохранили жизнь и здоровье многих пациентов.
Автор: Лариса МИХАЙЛОВА.