"Молодость шагала в кирзовых солдатских сапогах". Или в ботинках? Часть вторая

Новые уникальные сведения о девушках-наблюдателях уфимского 4-го батальона ВНОС.

Не будем говорить о том, что напряжёнка с женским бельём во все годы существования СССР была актуальной даже для женщин "на гражданке", чего же можно было ждать от тыловиков, долгие годы занимавшихся изготовлением лекал и выкроек для новых образцов формы для мужчин, которые задание на конструирование образцов женского белья могли воспринимать лишь, как личное оскорбление?

Чтобы передать то потрясение, которое испытали женщины, годами лишённые им постоянно необходимого, после их встречи с нормальными, для ежедневного быта, вещами, приведём ещё одно откровение той же Лолы Ахметовой: "...Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и… И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. …За всю войну в первый раз. Ха-а-а… Ну, понятно… Мы увидели нормальное женское белье…».

Впрочем, восторженность Лолы Ахметовой и её боевых подруг была понятной, но не совсем оправданной.

Верные себе тыловики и на этот раз не стали отходить от привычных мужских стандартов, и "нормальное женское бельё", оцениваемое в воспоминаниях уже Нонны Александровны Смирновой (рядовой, зенитчицы), оказалось не столь восторженным: "...рубахами из бязи сшитыми по мужскому образцу и "с рукавами".

Рискуя быть обвиненным в проявлении "нездорового интереса" к теме нижнего белья, всё же остановлюсь на ещё одном сюжете данной темы. Факт выдавливания после октября 1917 года проблематики женского белья как из бытового обихода, так и из области приложения усилий создателей одежды, является доказанным и сомнениям не подвергаемым. Фронтовая отстранённость воевавших женщин от возможности полноценно использовать женское бельё завершила процесс исключения из практики ежедневного использования женщинами белья уже и в мирном повседневном быту.

Это имело своим следствием случаи трагикомического свойства. После окончания войны, жёны офицеров, побывавших на территории освобождённой Европы, получили в своё распоряжение, наряду с прочими трофейными вещами, и бельё, принадлежавшее ранее совсем другим женщинам. Офицерские жёны и другие члены их семей, к тому времени, напрочь потеряли навыки ношения и даже опознавания истинного назначения так неожиданно полученных "носильных" вещей. Что привело к такому казусу: "...Женщины, не подозревая, что перед ними всего лишь кружевные ночные сорочки, шёлковые комбинации и пеньюары, принимали их за вечерние туалеты. Поэтому в театрах иногда появлялись дамы, щеголявшие в белье".

Завершая обсуждение содержания фотографии девушек-наблюдателей с Зубарзят Давлетшиной, попробуем высказать мнение о дате фотографирования. Эта дата не может быть точной. Датирующим признаком не может быть, например, наличие у девушек на фотографии погон на гимнастёрках, так как погоны в Красной армии были введены в начале января 1943 года и девушки-наблюдатели могли получить их уже при формировании батальона в июле 1943 года.

Последующие наши попытки найти иные ориентиры для датировки фотографии могут вызвать вполне обоснованные сомнения в оправданности таких наших действий. И всё же выскажемся о них. Больше возможностей для датирования фотографии даёт анализ наблюдаемого на фото варианта воротника. Воротник-стойка появился одновременно с погонами, но, если погоны можно было пришить и на бывшую в употреблении гимнастёрку, то изменить покрой воротника самостоятельно девушки не могли. И поскольку в Уфе в июле 1943 года бойцам ВНОС была выдана форма, бывшая в употреблении, это не могли быть гимнастёрки со стоячим воротником, принятым в армии лишь в январе 1943 года, ( получивших новую форму сразу после её введения, не могло быть много, так как старая форма должна была донашиваться положенный срок её использования). К этому следует добавить срок, в течении которого раненые бойцы были доставлены в госпиталь и проходили курс лечения. Следовательно форма с воротником-стойкой не могла попасть в качестве обмундирования девушкам из 4-го батальона ВНОС в период его формирования в Уфе. Следовательно, эта фотография была сделана позднее пребывания "девичьего" батальона в Уфе. И эта фотография не могла быть сделана вообще на территории СССР. Обратитм внимание на иные свидетельства , которые могут указать нам на время фотографирования этих бойцов - наблюдателей. И сразу скажем, что таких свидетельств мало. Так например, вид грязного, обшарпанного пола помещения, где произведена фотосъёмка, заставляет сомневаться в том, что это фотографирование происходило в специализированном фотоателье. Впрочем, беспорядок в фотостудии мог объясняться условиями военного времени, когда обычная "гражданская"клиентура была потеряна, а клиенты из числа военных, ни обходительностью, ни чистоплотностью не отличались.

Впрочем одна деталь интерьера этой студии, оставшаяся от, прежде благополучного прошлого, этого фотоателье, может претендовать на роль факта, определяющего место и время фотографирования. Можно заметить, что руки девушек, сидящих в первом ряду, покоятся на подлокотниках кресел, и эти подлокотники - деревянные сложной "гнутой" формы, украшенные резьбой. Поиски аналогичных образцов кресел с художественными деталями, подобными, наблюдаемым на фотографии, успехом не увенчались. Однако, некоторые предположения мы сделать можем. Наблюдаемые на фото фрагменты кресел, без сомнения из разряда предметов обстановки "буржуазного быта", на территории Советского Союза уже не производились и могли сохраниться лишь в качестве "осколков прошлого". Впрочем последнее предположение о, возможности такой сохранности, маловероятно. В связи с этим сюжетом, вспоминаются известные злоключения Остапа Бендера и Кисы Воробьянникова, искавших "стильные стулья", оставшиеся от "старого режима". Можно не сомневаться, что подобные потрясения и посягательства на "целостность", подобные испытанным теми 12-ти стульями, приходилось переживать и инымподобным предметам из мебельных гарнитуров прошлой эпохи, в том числе, и, не причастных, к, якобы хранимым в них, фамильным драгоценностям. И результатом таких перепетий должно было стать исчезновение подобных раритетов из бытового обращения. На этом основании , выскажем предположение, что, такие кресла не могли сохраниться в фотоателье ни в Уфе, ни в Казани , ни тем более в населённых пунктах Горьковской области (Муром, Арзамас, Семёнов и др.).

Причиной такого "изъятия" художественно украшенной мебели из наполнения бытовой повседневности советской действительности, кроме обычной бесхозяйственности, могли быть проявления немотивированного вандализма со стороны представителей новых "хозяев жизни", из числа рабочих и крестьян. Вандализма, направленного против проявлений "красивости" в предметах "роскоши", принадлежавших чуждой и даже враждебной культуре старорежимных классов.

Другое наше предположение, состоит в том, хорошая сохранность "художественных кресел" в интерьере фотосалона, где фотографировались Зубарзят Давлетшина с боевыми подругами говорит о том, что фотографирование происходило за границами СССР. В пользу этого мнения могут говорить, сохранявшиеся в странах Восточной Европы, в отличие от страны победившего социализма традиции, "художественности" при изготовлении мебели. Другими словами, такие кресла в интерьере фотосалонов могли встретиться девушкам из 4-го батальона ВНОС, только во время нахождения этого батальона на территории восточноевропейских государств. И первым, известным нам, пунктом, такого заграничного пребывания батальона, был польский город Ченстохов. По данным, оставленным в справке отряда "Юных вносовцев", известен и месяц нахождения батальона в этом месте (март 1945 года). Из того же источника нам известна и датировка периода нахождения батальона в конечном пункте "европейского"маршрута этого подразделения (Германия, г. Бреслау апрель - август 1945 года). Следовательно, уникальное фотографирование могло состояться во временном промежутке от марта 1945 года до августа того же года).

На этом мы предлагаем прервать наш обзор имеющихся сведений о бойцах - наблюдателях 4-го батальона ВНОС, с тем чтобы продолжить разговор на эту тему в предстоящих в ближайшее время публикациях.

Автор: Фарит ЛАТЫПОВ