Известная уфимская хип-хоп группа Via Chappa готовит к выпуску десятый студийный альбом, где продемонстрирует верность традиционному фанковому звучанию. С фронтменом коллектива – Ильей Тавлияровым (Патриком) мы встретились в музее-мастерской, открывшейся год назад в Доме молодежи. Здесь любой желающий может увидеть, как создавался качественный звук в старые добрые времена.
-Илья, в интернете можно найти много информации об истории хип-хопа в Москве и Санкт-Петербурге. А как обстояло дело с развитием этого движения в Уфе?
- Еще в 1984 или 1986 году я узнал, что существует такой интересный танец, как брейк-данс. Мне было тогда лет двенадцать. В то время им болели, наверное, даже люди в возрасте 40-50 лет. Помню, как каждый понедельник вечером посещал секцию брейка во Дворце культуры Орджоникидзе. Здесь весь холл второго этажа забивался до отказа.
Шли годы, я слушал разную музыку. Потихоньку на радио и на кассетах у друзей стали появляться записи хип-хопа, и в частности рэпа. В середине восьмидесятых песни с речитативом выпускал даже Константин Кинчев – лидер рок-группы «Алиса». Тогда-то у меня и сформировалось ясное понимание, что этот стиль способен поменять весь музыкальный ландшафт.
Потом наступили «замечательные» в некоторых смыслах девяностые годы. В какой-то момент понял, что хочу обратиться к музыке, чтобы не сойти с ума от происходившего тогда в стране.
По образованию я инженер-механик авиационных двигателей. И у меня, как технаря, даже не возникло вопросов, каким жанром нужно заниматься. И я, закончив заниматься техническим творчеством, пришел в рэп.
- Когда случился переход?
- В 1994-1995 годах. Потом появились тусовки, знакомые, вместе с которыми мы формировали общее информационное поле. В какой-то момент нам надоело развлекаться и мы захотели сделать что-то конкретное. К тому же услышали альбом группы Bad Balance «Налетчики Bad B». Узнали, что рэп на русском языке может высказываться на серьезные социально-политические темы, а не только предлагать забавные скороговорки. В 1996 году вместе с Андреем Шалухиным мы и создали группу, позвали к себе Ильгиза Халилова и Сашу Сагитова (Шуралея). В январе 1997-го был готов первый альбом – «Доброе утро, господин белый человек».
- Насколько я понял, в нем вы использовали как сэмплы (звуковые фрагменты, вырезанные из другой песни – примечание), так и «живые» инструменты…
- Вообще считается, что хип-хоп – полностью сэмплированная музыка, но нам не хватало базовых знаний. Поэтому чаще всего мы играли сами, так и складывался наш стиль.
Конечно, и сейчас мы используем сэмплы, но берем не основные темы, а лишь наиболее интересные фрагменты. К тому же у нас есть хорошие друзья-музыканты, с которыми я нахожусь на одной волне. Они без лишних объяснений играют именно так, как надо.
Уфа - удивительный город. У многих она ассоциируется с рэпом или роком, но, на мой взгляд, у нас делают очень вкусный фанк, пожалуй, лучший на постсоветском пространстве.
- Насколько сложно было начинающим музыкантам записать свой материал в середине 90-х?
- В 1995-м я прекрасно понимал, что новая музыка требует соответствующего на тот момент способа записи – то есть цифрового. Зато сейчас вижу: эпоха «цифры» прошла, будущее вновь за аналогом, что я и стремлюсь показать в рамках музея-мастерской.
Однажды я побывал на студии радио «Европа плюс» на улице Сагита Агиша. Там стояли компьютеры Macintosh, на которых была установлена программа Pro Tools. По тем временам – космический уровень, ведь из техники ничего, кроме ЕС ЭВМ до этого я не видел. А других студий в городе просто не знал.
И когда Виталий Мухаметзянов спросил, где я хотел бы записаться, ответ был очевиден. Он позвонил директору радиостанции Сергею Анацкому, и вскоре мы записались. В то же время над своими первыми песнями здесь же работала Земфира.
- Уфа приняла новую музыку?
- Долго не принимала. За первые четыре года мы записали четыре альбома. И в этот период у нас состоялось всего около семи концертов. При этом половина из них - на выезде. Наши клипы крутили по телеканалам РТР, ТВ-6, МУЗ-ТВ, MTV, а живых выступлений не было. Путь к признанию занял у нас десять лет.
Уфа – очень своеобразный в плане культуры город. Здешняя публика инерционна, она может принять тебя, только если ты действительно чего-то стоишь, а для этого нужно постараться. В противном случае эту инерцию не победить. Люди будут очень сдержанно реагировать на твои выступления. Причем это касается не только местных, но и московских и даже забугорных музыкантов. Зато если тебя признали – то это уже остается навсегда. В этом и прелесть Уфы.
- Вы же потом участвовали в Rap Music (ежегодный международный рэп-фестиваль, проводящийся в Москве с 1994 года – примечание)…
- Да, это было в 1998 году. Когда у нас вышел первый альбом, я положил кассету в коробку, написал на листе бумаги: «Хочу участвовать в фестивале» и отправил посылку по адресу, который увидел в журнале Hip Hop Info. Многие группы отправляли туда демонстрационные записи, а я решил послать официальный релиз. Спустя полгода Влад Валов (генеральный продюсер фестиваля и лидер группы Bad Balance) ответил: «Приезжайте». Как раз во время нашей поездки вышел второй альбом.
А вообще историй о ней можно рассказать немало. Отмечу лишь, что участие в фестивале стало для нас хорошей школой. Мы познакомились с интересными людьми, талантливыми артистами, со многими из которых я до сих пор поддерживаю отношения.
- Но на этом ваше взаимодействие с Bad Balance не закончилось. В дальнейшем вы записали песню «По волнам» с другим участником этого коллектива – Михеем (Сергеем Крутиковым).
- Он был одним из тех, с кем мы познакомились на фестивале. Спустя несколько лет наше знакомство вылилось в творческое сотрудничество.
Саша Сагитов написал музыку, а я сочинил слова. Это была совсем другая версия, совершенно не похожая на ту, что в итоге обрела популярность. Ноты припева оказались слишком высокими для меня, а в то время мы даже и подумать не могли, что можно просто поменять тональность.
Начали думать, кого можно попросить спеть, нужен был певец, исполнитель регги. Составили список, в котором оказалось два человека. Первым шел Михей. Позвонили Сергею. В пользу этого выбора говорили две вещи. Во-первых, мы уже были знакомы, а во-вторых, он являлся выходцем из хип-хопа. Все прошло довольно быстро. На следующий день он ответил согласием, ему понравилась наша идея. Мы прилетели в Москву, записали песню и сняли часть будущего клипа.
Благодаря нашему сотрудничеству, а также жене Сергея Насте (она родом из Межгорья) состоялся единственный концерт Михея в нашем городе. Он ехал в гости к ее родителям, путь лежал через Уфу. Позвонил мне, спросил, не мог бы я помочь с организацией выступления. Я сходил в клуб «Аэросити» и договорился о проведении концерта. Люди понимали, что это серьезный артист и шанс заполучить его – один на миллион, тем более за вполне приемлемую цену. Об этом концерте мало кто знает, на него пришло около 200 человек.
Могу сказать, что с Михеем работалось легко. У него можно было многому научиться.
- «По волнам» же еще и в фильме «Питер ФМ» прозвучала…
- Сначала мы выпустили ее в рамках одноименного альбома. Пять лет я предлагал песню везде, где только можно, относил на радио, но никто не брал. К тому времени группа, по сути, разошлась. Я остался один. Шел 2004 год.
Поскольку я не видел себя сольным исполнителем, пригласил новых ребят – Асмана и Пиццу (Сергея Приказчикова), чтобы выступать вместе на концертах, далеко идущих планов мы не строили.
Сели в «Газель» и поехали на фестиваль «Хип-хоп-коллектор», который проводили тогда в Волгограде. Серж совместил вокал Михея с хитом Боба Марли No woman, no cry. И тут нас осенило - оказывается, нужно было оставить ту же мелодию, но поменять гармонию. Все встало на свои места. Когда вернулись в Уфу, попросили Сергея Зарубина сделать новую аранжировку. Переписали слова, облегчили текст. И тогда песня «выстрелила». Ее стали брать в фильмы и сериалы.
- Вы остаетесь верны традиционному хип-хопу?
- Все дело в том, что лет пятнадцать назад у меня было желание раскрутиться, как и у любого молодого человека, занимающегося творчеством. Ведь в таком случае должна же еще существовать уверенность, что это действительно круто. В какой-то момент это даже получилось. Те же «Единички» и «По волнам» пою на сцене уже больше двадцати лет. Если вдруг этого не делаю, то люди уже сами начинают просить их исполнить. И речь не только о моих сверстниках, но и о тех, кто старше, и о молодежи.
Конечно, у нас были реверансы в сторону попсы, попытки делать то, что понравится массовому слушателю. Но лет десять тому назад я понял, что хорошая музыка не обязана быть хитом. Произведение искусства не должно приносить деньги, его задача – вдохновлять людей на что-то возвышенное. Я осознал, что хочу заниматься той музыкой, которая меня радует. А признают ее или нет прямо сейчас – не так важно.
Надеюсь, что нынче выпустим новый, десятый альбом. Этим песням уже три года, процесс создания пластинки затянулся. Если за это время я не стер композиции, если ребята не сказали, что нужно их переделать, их смело можно издавать.
Антон СУХАРЕВ.
-Илья, в интернете можно найти много информации об истории хип-хопа в Москве и Санкт-Петербурге. А как обстояло дело с развитием этого движения в Уфе?
- Еще в 1984 или 1986 году я узнал, что существует такой интересный танец, как брейк-данс. Мне было тогда лет двенадцать. В то время им болели, наверное, даже люди в возрасте 40-50 лет. Помню, как каждый понедельник вечером посещал секцию брейка во Дворце культуры Орджоникидзе. Здесь весь холл второго этажа забивался до отказа.
Шли годы, я слушал разную музыку. Потихоньку на радио и на кассетах у друзей стали появляться записи хип-хопа, и в частности рэпа. В середине восьмидесятых песни с речитативом выпускал даже Константин Кинчев – лидер рок-группы «Алиса». Тогда-то у меня и сформировалось ясное понимание, что этот стиль способен поменять весь музыкальный ландшафт.
Потом наступили «замечательные» в некоторых смыслах девяностые годы. В какой-то момент понял, что хочу обратиться к музыке, чтобы не сойти с ума от происходившего тогда в стране.
По образованию я инженер-механик авиационных двигателей. И у меня, как технаря, даже не возникло вопросов, каким жанром нужно заниматься. И я, закончив заниматься техническим творчеством, пришел в рэп.
- Когда случился переход?
- В 1994-1995 годах. Потом появились тусовки, знакомые, вместе с которыми мы формировали общее информационное поле. В какой-то момент нам надоело развлекаться и мы захотели сделать что-то конкретное. К тому же услышали альбом группы Bad Balance «Налетчики Bad B». Узнали, что рэп на русском языке может высказываться на серьезные социально-политические темы, а не только предлагать забавные скороговорки. В 1996 году вместе с Андреем Шалухиным мы и создали группу, позвали к себе Ильгиза Халилова и Сашу Сагитова (Шуралея). В январе 1997-го был готов первый альбом – «Доброе утро, господин белый человек».
- Насколько я понял, в нем вы использовали как сэмплы (звуковые фрагменты, вырезанные из другой песни – примечание), так и «живые» инструменты…
- Вообще считается, что хип-хоп – полностью сэмплированная музыка, но нам не хватало базовых знаний. Поэтому чаще всего мы играли сами, так и складывался наш стиль.
Конечно, и сейчас мы используем сэмплы, но берем не основные темы, а лишь наиболее интересные фрагменты. К тому же у нас есть хорошие друзья-музыканты, с которыми я нахожусь на одной волне. Они без лишних объяснений играют именно так, как надо.
Уфа - удивительный город. У многих она ассоциируется с рэпом или роком, но, на мой взгляд, у нас делают очень вкусный фанк, пожалуй, лучший на постсоветском пространстве.
- Насколько сложно было начинающим музыкантам записать свой материал в середине 90-х?
- В 1995-м я прекрасно понимал, что новая музыка требует соответствующего на тот момент способа записи – то есть цифрового. Зато сейчас вижу: эпоха «цифры» прошла, будущее вновь за аналогом, что я и стремлюсь показать в рамках музея-мастерской.
Однажды я побывал на студии радио «Европа плюс» на улице Сагита Агиша. Там стояли компьютеры Macintosh, на которых была установлена программа Pro Tools. По тем временам – космический уровень, ведь из техники ничего, кроме ЕС ЭВМ до этого я не видел. А других студий в городе просто не знал.
И когда Виталий Мухаметзянов спросил, где я хотел бы записаться, ответ был очевиден. Он позвонил директору радиостанции Сергею Анацкому, и вскоре мы записались. В то же время над своими первыми песнями здесь же работала Земфира.
- Уфа приняла новую музыку?
- Долго не принимала. За первые четыре года мы записали четыре альбома. И в этот период у нас состоялось всего около семи концертов. При этом половина из них - на выезде. Наши клипы крутили по телеканалам РТР, ТВ-6, МУЗ-ТВ, MTV, а живых выступлений не было. Путь к признанию занял у нас десять лет.
Уфа – очень своеобразный в плане культуры город. Здешняя публика инерционна, она может принять тебя, только если ты действительно чего-то стоишь, а для этого нужно постараться. В противном случае эту инерцию не победить. Люди будут очень сдержанно реагировать на твои выступления. Причем это касается не только местных, но и московских и даже забугорных музыкантов. Зато если тебя признали – то это уже остается навсегда. В этом и прелесть Уфы.
- Вы же потом участвовали в Rap Music (ежегодный международный рэп-фестиваль, проводящийся в Москве с 1994 года – примечание)…
- Да, это было в 1998 году. Когда у нас вышел первый альбом, я положил кассету в коробку, написал на листе бумаги: «Хочу участвовать в фестивале» и отправил посылку по адресу, который увидел в журнале Hip Hop Info. Многие группы отправляли туда демонстрационные записи, а я решил послать официальный релиз. Спустя полгода Влад Валов (генеральный продюсер фестиваля и лидер группы Bad Balance) ответил: «Приезжайте». Как раз во время нашей поездки вышел второй альбом.
А вообще историй о ней можно рассказать немало. Отмечу лишь, что участие в фестивале стало для нас хорошей школой. Мы познакомились с интересными людьми, талантливыми артистами, со многими из которых я до сих пор поддерживаю отношения.
- Но на этом ваше взаимодействие с Bad Balance не закончилось. В дальнейшем вы записали песню «По волнам» с другим участником этого коллектива – Михеем (Сергеем Крутиковым).
- Он был одним из тех, с кем мы познакомились на фестивале. Спустя несколько лет наше знакомство вылилось в творческое сотрудничество.
Саша Сагитов написал музыку, а я сочинил слова. Это была совсем другая версия, совершенно не похожая на ту, что в итоге обрела популярность. Ноты припева оказались слишком высокими для меня, а в то время мы даже и подумать не могли, что можно просто поменять тональность.
Начали думать, кого можно попросить спеть, нужен был певец, исполнитель регги. Составили список, в котором оказалось два человека. Первым шел Михей. Позвонили Сергею. В пользу этого выбора говорили две вещи. Во-первых, мы уже были знакомы, а во-вторых, он являлся выходцем из хип-хопа. Все прошло довольно быстро. На следующий день он ответил согласием, ему понравилась наша идея. Мы прилетели в Москву, записали песню и сняли часть будущего клипа.
Благодаря нашему сотрудничеству, а также жене Сергея Насте (она родом из Межгорья) состоялся единственный концерт Михея в нашем городе. Он ехал в гости к ее родителям, путь лежал через Уфу. Позвонил мне, спросил, не мог бы я помочь с организацией выступления. Я сходил в клуб «Аэросити» и договорился о проведении концерта. Люди понимали, что это серьезный артист и шанс заполучить его – один на миллион, тем более за вполне приемлемую цену. Об этом концерте мало кто знает, на него пришло около 200 человек.
Могу сказать, что с Михеем работалось легко. У него можно было многому научиться.
- «По волнам» же еще и в фильме «Питер ФМ» прозвучала…
- Сначала мы выпустили ее в рамках одноименного альбома. Пять лет я предлагал песню везде, где только можно, относил на радио, но никто не брал. К тому времени группа, по сути, разошлась. Я остался один. Шел 2004 год.
Поскольку я не видел себя сольным исполнителем, пригласил новых ребят – Асмана и Пиццу (Сергея Приказчикова), чтобы выступать вместе на концертах, далеко идущих планов мы не строили.
Сели в «Газель» и поехали на фестиваль «Хип-хоп-коллектор», который проводили тогда в Волгограде. Серж совместил вокал Михея с хитом Боба Марли No woman, no cry. И тут нас осенило - оказывается, нужно было оставить ту же мелодию, но поменять гармонию. Все встало на свои места. Когда вернулись в Уфу, попросили Сергея Зарубина сделать новую аранжировку. Переписали слова, облегчили текст. И тогда песня «выстрелила». Ее стали брать в фильмы и сериалы.
- Вы остаетесь верны традиционному хип-хопу?
- Все дело в том, что лет пятнадцать назад у меня было желание раскрутиться, как и у любого молодого человека, занимающегося творчеством. Ведь в таком случае должна же еще существовать уверенность, что это действительно круто. В какой-то момент это даже получилось. Те же «Единички» и «По волнам» пою на сцене уже больше двадцати лет. Если вдруг этого не делаю, то люди уже сами начинают просить их исполнить. И речь не только о моих сверстниках, но и о тех, кто старше, и о молодежи.
Конечно, у нас были реверансы в сторону попсы, попытки делать то, что понравится массовому слушателю. Но лет десять тому назад я понял, что хорошая музыка не обязана быть хитом. Произведение искусства не должно приносить деньги, его задача – вдохновлять людей на что-то возвышенное. Я осознал, что хочу заниматься той музыкой, которая меня радует. А признают ее или нет прямо сейчас – не так важно.
Надеюсь, что нынче выпустим новый, десятый альбом. Этим песням уже три года, процесс создания пластинки затянулся. Если за это время я не стер композиции, если ребята не сказали, что нужно их переделать, их смело можно издавать.
Антон СУХАРЕВ.