Героем программы «2 Верник 2» на телеканале «Россия-Культура» стал лучший бас мира, наш земляк Ильдар Абдразаков. Предлагаем вам фрагменты этого интервью.
Вадим В.:- Твой голос начал рано звучать: в 21 год, будучи студентом Уфимского института искусств, ты уже вышел на профессиональную сцену, в 22 - спел арию Фигаро в Мариинском театре, в 24 - началась карьера в Ла Скала. При этом в детстве педагоги говорили, что у тебя нет слуха.
- У нас в доме стояло фортепиано (для старшего брата, у нас разница в семь лет), и я начал еще в раннем детстве подбирать мелодии. И папа решил показать меня педагогам, чтобы узнать, есть ли у меня способности, стоит ли мне заниматься музыкой. Папа был творческой личностью - сначала драматическим актером, потом кинорежиссером, основал студию «Башкортостан», снимал фильмы (мы с братом в детстве участвовали в некоторых). И благодаря папе я стал заниматься в музыкальной школе. Сначала нравилось, но, когда пошли сложные произведения Баха, Гедике, начал прогуливать занятия. Меня тянуло на популярную музыку, слушал «Пинк Флойд», «Машину времени», стал больше времени уделять спорту (ходил в секции бокса и борьбы). В итоге после пяти лет занятий музыкой попросил папу перевести меня в обычную школу. Он согласился, но спросил у директора музыкальной, в чем все-таки дело? В ответ услышал: «У меня такое ощущение, что у твоего сына слуха нет». К музыке вернулся благодаря брату. Он напевал дома романсы Рахманинова, Чайковского… И смотрю - его пригласили в Москву в один театр, другой, выиграл конкурс. Я так им гордился! Он для меня стал примером. Но я не хотел быть оперным певцом, думал, что выучусь петь и буду исполнять песни из репертуара Магомаева, Кобзона.
Вадим В.:
- Когда ты пришел в первый раз в оперный театр?
- Брат пел партию Собакина в спектакле «Царская невеста», и мы всей семьей пошли его послушать. Я оказался в атмосфере театра. Но меня она не вдохновила. Все эти наклеенные бороды, парики и запах нафталина, который чувствовался в зале, и то, что в партере было меньше людей, чем на сцене… Я вышел и подумал, что меня это не будоражит, ну выучусь пению, не классическому, а эстрадному, но в академической манере.
Вадим В.:
- А вердикт педагогов, что нет слуха?
- Верил себе. Попросил брата устроить мне прослушивание. Он привел к Миляуше Галеевне Муртазиной, и в итоге она сказала, что, может быть, что-нибудь получится. Сказала, скорее, из уважения к брату и отцу. Я стал раз в месяц ходить к ней на занятия, на один час. Когда поступил на подготовительное отделение института, голос был на одну октаву.
Игорь В.:
- И тебя взяли?
- Мы работали, и стало две с половиной октавы, начал петь арии. И в этот период меня услышал дирижер театра, где брат уже выступал, и предложил небольшую партию в «Фаусте». Прихожу к Миляуше Галеевне за советом, она: «Нет, ты еще не готов, не надо. У тебя своя дорога».
Вадим В.:
- Оттягивала момент твоего выхода на сцену?
- Да, берегла. Но вскоре приезжает в Уфу Ирина Константиновна Архипова… Тогда меня пригласили на постановку «Пиковой дамы» спеть партию Сурина. Под конец репетиций приехала Ирина Константиновна. Когда прошла премьера, пригласила меня в Москву на конкурс Чайковского в качестве слушателя. Многие певцы прошли через школу Архиповой. Она имела дар распознавать таланты, находила, выбирала и выпускала из гнезда.
Вадим В.:
- Как сложилось с Мариинским театром? Невероятная же история.
- Был конкурс Римского-Корсакова в Санкт-Петербурге, на котором Валерий Гергиев услышал меня (в кулуарах уже поговаривали о братьях Абдразаковых), пригласил на прослушивание. Приезжаю, спектакль заканчивается в 23.30, вокруг него свита. Мне говорят: «Молодой человек, подождите». Сижу жду. В два часа ночи ко мне подходит концертмейстер: «Ильдар, пойдемте в гримерку». Мы подготовились, в три ночи стук в дверь. Маэстро: «А, вы здесь. Что будете петь?» Я исполнил каватину Алеко.
Игорь В.:
- У голоса есть биологические часы? Как ночью разбудить его?
- Конечно есть, но я сделал все возможное и невозможное! Адреналин! Гергиев и все слушают, комната маленькая, тесная. Гергиев говорит: «Так. Хочу вас в зале послушать». Идем на сцену Мариинки. Включают свет, начинаю. Гергиев: «Хорошо. Пройдите в этот угол. Так. Теперь пройдите сюда… Хорошо. Мы вам позвоним». Ирина Константиновна мне говорила, что если в Санкт-Петербурге тебя примут, то примут везде. Утром мне позвонили и предложили выучить партию Фигаро для новой постановки. Я - в шоке! Никогда не пел оперу на итальянском. Ответил: «Да, я готов, завтра начну учить». Сразу позвонил Миляуше Галеевне, порадовал: «Приняли!»
Игорь В.:
- Какой смелостью, прозорливостью, пониманием надо обладать, чтобы принять такое решение в отношении юноши, которому 21! Какая удача, что на твоем пути встретились такие люди, как Архипова, Гергиев. Да и ты не робкого десятка. Есть характер.
- Как без характера? Зачем тогда на сцену выходить?
Игорь В.:
- Мне казалось, ты человек, абсолютно владеющий пространством, войдешь в комнату - и окна вылетят, а ты… сдержанный.
- Энергия разной может быть. Мы накапливаем ее, аккумулируем, а когда выходим на сцену, отдаем. Миляуша Галеевна советовала в день выступления вообще не разговаривать днем, беречь голос, энергию…
Вадим В.:
- Расскажи, как ты снялся в фильме «Елки 1914» в роли Шаляпина?
- Не поверите, случай! Нью-Йорк, после гастролей вылетаю домой, прохожу таможенный контроль, вдруг звонок. Номер незнакомый, решил, не буду отвечать. Опять звонок, думаю: «Что ж такое!» Ответил. В трубке: «Алло, Ильдар, здравствуйте, вас Тимур беспокоит!» Я (недоуменно, почти рассерженно): «Какой Тимур?»
В трубке голос: «Тимур Бекмамбетов» Я уже вежливо: «Здравствуйте!» Вот так состоялось наше знакомство, и он пригласил меня на съемки фильма. Я согласился, прошел кастинг, мне сшили костюм. Кстати, в фильме держу в руке трость самого Шаляпина. Мне ее приносили, я брал аккуратно, в перчатках, пылинки сдувал…
Вадим В.:
- Как для тебя, баса, сыграть Шаляпина?
- Понимал, как это ответственно, хотя это легкая красивая комедия.
Вадим В.:
- Еще был фильм «Шаляпин», где ты уже записывал голос для актера, который исполнял роль русского баса.
- И это была почти ювелирная работа, и гораздо сложнее.
Вадим В.:
- Шаляпин начал карьеру в Уфе, потом Мариинка, Ла Скала, Париж. Ты идешь по этому же пути. Для тебя что сегодня важно?
- Быть постоянно в творчестве. В Милане у меня педагог, коуч Мзия Бахтуридзе. Она играла мне во время прослушивания в театре Ла Скала для маэстро Мути. Мы сдружились с ней, были вместе и в опере «Сомнамбула», сейчас работаем над французским и итальянским репертуаром, также поем концерты.
Вадим В.:
- Лучшие театры мира для тебя открыты. В Ла Скала Риккардо Мути называет сыном, Гергиев дал зеленую улицу. Абсолютно счастливая творческая судьба! А в Большой театр пришел только в 2016-м. Почему так?
- Вопрос не ко мне. Но знаете, благодаря приглашению Дмитрия Хворостовского спеть вместе в спектакле «Дон Карлос» я вышел на сцену Большого. Дмитрий уже болел, но мы все равно спели. Хороший был спектакль.
Игорь В.:
- Когда ты входишь в новый театр, где есть свои басы, певцы, звезды, как себя ощущаешь?
- В нашей профессии результат - куда тебя приглашают, на какие роли, кто партнеры, с какими дирижерами работал. Если ты в обойме, то к тебе по-другому относятся. Планку, на которую поднялся, надо удержать, что сложнее в искусстве. Подняться-то можно.
Игорь В.:
- А человеческая планка?
- Она вообще идет изначально. И ты находишь общий язык с дирижером, с партнерами по сцене. К примеру, дирижер тебе говорит: «У вас ошибка». Ты вроде исправляешь, а он тебе говорит, что нет, и так раз, два, три. Не все певцы выдерживают, даже признанные, я не раз видел, как они уходили, разрывали контракт. Зритель идет в театр и хочет видеть певца, который хорошо поет, выглядит, играет. Нужен идеал.
Вадим В.:
- Талант никак не объяснить. Ведь Риккардо Мути обратил внимание именно на Ильдара Абдразакова и повел.
- Это цепочка: Гергиев, Мути, Джеймс Ливайн, пригласивший в Метрополитен, Антонио Паппано - великие дирижеры современности.
Вадим В.:
- Есть, с которыми мечтаешь работать?
- Уже со всеми, но есть партии, которые хочу спеть, но помню слова Миляуши Галеевны: «Не торопись, ходи по земле, не летай».
Игорь В.:
- Ты человек мира, при этом у тебя глубокие башкирские корни.
- Так воспитали родители. У меня друзья, семья, шестеро детей. Жена - мой друг, мое плечо, всегда рядом.
Ника НИКОЛЬСКАЯ