Ушел из жизни режиссёр, художественный руководитель Русского театра Михаил Рабинович

Мы публикуем последнее интервью Мастера, которое вышло в журнале "Уфа", в день его юбилея. Каким его видели коллеги, артисты театра? Для  каждого он свой, но всегда настоящий...

Заслуженная артистка РФ Татьяна Калачёва:

- В театре работаю с 1999 года. В том же году Михаил Исакович поставил спектакль «Пока она умирала» по пьесе Надежды Птушкиной, где мне была доверена главная роль Татьяны. Спектакль был удивительный! Рабинович смог создать атмосферу любви, добра и взаимопонимания с партнерами. И именно благодаря этому постановка пользовалась неизменным успехом у зрителей, и мы играли ее 17 лет! А это для спектакля большая жизнь.

Я участвовала во многих проектах Михаила Исаковича. Так, в прошлом году состоялась премьера спектакля «Старый дом» по пьесе Алексея Казанцева, где мне вновь посчастливилось поработать с Михаилом Исаковичем. В нем сыграла роль Таисии Петровны, мамы главного героя. Надеюсь, что список проектов будет продолжен, и я вновь смогу разделить радость совместного творчества. Хочется сказать и о человеческих качествах Рабиновича. В жизни бывают сложные ситуации, с которыми самостоятельно справиться трудно. В такие моменты он всегда внимательно выслушает, что-то подскажет, поможет и поддержит. И моя семья ему за это очень благодарна.

Народный артист РБ Валерий Гриньков:

- Мы приехали с супругой в Уфу на прослушивание в 1989-м. Как сейчас помню: прилетели на самолете, была зима. Михаил Исакович уже под вечер смотрел нас в зеркальном зале. После беседы мы той же ночью улетели назад. Вот такой краткосрочный визит.

Через некоторый промежуток времени пришла телеграмма, что нас приглашают в Уфу. И вот, с 1989 года, со спектакля «Матросская тишина» Александра Галича началась наша совместная работа с Михаилом Исаковичем.

Я не знаю другого режиссера, который бы так подробно, глубоко и очень бережно относился к драматургическому материалу, будь то классика или современная пьеса. И это единственно правильный метод. Ибо артист всегда тяготеет к более тщательному погружению в роль, которую он исполняет. Поверьте, мне есть с чем сравнить, ведь это не первый театр в моей биографии.

Не могу не вспомнить 90-е годы. В это сложное время в театре ни на один день не прекращалась творческая жизнь, шли репетиции, спектакли, мы регулярно получали зарплату, хотя кругом были задержки. И в этом несомненная заслуга Михаила Исаковича не только как художественного руководителя, но и как человека, ответственного за вверенный ему коллектив.
Отмечу удивительное качество – обостренное чувство времени, в котором мы живем, и формирование репертуара, соответствующего духу сегодняшнего дня. Поэтому и посещаемость в театре высокая. Михаил Исакович говорит со зрителем на понятном ему языке, и зритель отвечает театру искренней благодарностью.

Из-за карантина мы не работали с марта, но это не значит, что у Михаила Исаковича не зрели какие-то идеи, планы. Едва после перерыва приступили к работе, как на всех творческих площадках развернулись репетиции трех премьер и четвертая на подходе. Буквально вся труппа занята, будто и не было простоя.

У Рабиновича завидное творческое долголетие – почти сорок лет он во главе театра. И если оглянуться назад, то мы не увидим ни одного поражения. Коллектив объездил пол-Европы, принял участие во многих театральных фестивалях, неоднократно отмечен призами и дипломами.

Так что же притягивает зрителя на наши спектакли... Я думаю, не только интересные сюжеты. В творчестве есть нечто, что нельзя взять в руки, нельзя потрогать, нельзя объяснить. Это особая атмосфера, особая эфемерная материя, которая перетекает со сцены в зал. Это почти волшебство, которым в полной мере может владеть только настоящий Мастер!

Народный артист РБ Тимур Гарипов:

- Мне посчастливилось учиться на первом экспериментальном курсе при Русском драматическом театре. Набирался он в 1992 году, а перед этим я поступал на подготовительные курсы. В приемной комиссии заседали Галина Ивановна Мидзяева и Ольга Борисовна Лопухова во главе с Михаилом Исаковичем Рабиновичем. Его, обаятельного и располагающего к себе, невозможно было бояться. Он не воспринимался как грозный Карабас-Барабас, больше был добрым мастером.

Добрый, но все-таки мастер – тот, кто формирует, стругает на верстаке, а это не всегда приятно, иногда откровенно тяжело. Но все делалось с искренней заботой о студентах. Он учил нас ответственности в профессии. Сейчас, когда смотрю на себя начинающего с высоты приобретенного опыта, думаю, что было очень много снисхождения ко мне и надежды, что из этого молодого человека должно что-то получиться.

Наши экзамены – спектакли, которые ставил Михаил Исакович. И как педагог, и как режиссер, и как художественный руководитель театра он не мог позволить ни нам, ни себе сделать некачественную работу. Поэтому требовал с нас как с профессиональных артистов. Хорошо помню дипломный спектакль «Ваша сестра и пленница», в котором первое действие играли мы, выпускники курса Рабиновича, а второе – состоявшиеся актеры. И отношение было одинаково ко всем.
Большое заблуждение, когда артист думает, что уже все может. Ему нужен хороший режиссер, который помог бы развиваться, выйти на новый уровень в профессии. Настоящие актеры говорят, что они всегда учатся. Михаил Исакович делает замечания по работе постоянно. В этом его забота о нас. Как только наставник перестанет критиковать, надо насторожиться: отчего он стал прохладно относиться к тебе?

Народная артистка РБ Ольга Лопухова:

- В театр поступила в 1981-м, и через два года коллективу был представлен Михаил Рабинович. Я о нем вообще ничего не знала, но первая его работа – спектакль «Пять романсов в старом доме» понравился своей атмосферой, трепетным отношением к театральному искусству.

В моем репертуаре много ролей, сыгранных в спектаклях Михаила Исаковича. Отношусь к нему не только как к коллеге и руководителю. Такое ощущение, что он – огромная и очень дорогая для меня часть жизни. 37 лет мы работаем бок о бок, поэтому могу говорить в его адрес только добрые слова, не представляю театр под другим руководством.

Вообще он человек творческий, неуспокоенный, перфекционист, все старается довести до совершенства. Не скрою, с ним трудно. Рабинович все время в поиске, в претензиях к самому себе. Но это и интересно: нет готовых алгоритмов, клише, всегда – новизна.

Михаил Исакович трепетно относится к своим работам, никогда их не бросает, пересматривает, корректирует, следит, как реагируют зрители. Может неожиданно собрать нас по поводу спектакля, который идет много лет, чтобы внести в него уточнения.

У него потрясающее чувство юмора. Казалось бы, в какой-то ситуации, которая к этому совершенно не располагает, вдруг так органично и естественно пошутит, что напряжение как рукой снимает. И это умение посмеяться над обстоятельствами он передает в своих спектаклях. Даже в драматургии на грани трагизма находит места, когда можно заставить зрителя улыбнуться. Как в жизни: смех и слезы могут быть рядом.

Я очень любила «Эшелон» – один из первых спектаклей, которые он ставил. Играла Лавру. И постановка, и пьеса – трудные, играли практически одни женщины, а с актрисами всегда непросто. Но спектакль был настолько потрясающим, эмоционально сильным, что его вспоминают даже спустя много лет. В зрительном зале дежурила медсестра, потому что людям становилось плохо – таков был накал.

Не умею, чтобы прочитав роль, уже знать, как ее играть. Погружение в образ для меня всегда сложный процесс. Но Михаил Исакович добивается правды, точного взаимодействия. Для молодых актеров большая удача попасть к такому режиссеру.

Заслуженная артистка РБ Айгуль Шакирова:

- Хочу начать с того, что Михаил Исакович в нас, своих учениках, воспитывал прежде всего личности. Врезался в память такой эпизод. Это произошло в самом начале обучения в институте искусств. Первые полгода студенты актерского отделения еще не играют роли, а показывают ситуации из своей жизни. И один парень ударил девушку.

- Ты не можешь ударить ее, - обратился Рабинович к студенту.

- Почему? Я могу...

- Нет, не можешь. Иначе ты подонок, а если так, тебе нечего делать в этой профессии.

Для меня эта история стала ключевой. Ведь личность актера сохраняется во всех его персонажах - положительных или отрицательных. И вот эта личность не может ударить женщину...

На вступительных экзаменах я читала стихи Марины Цветаевой. Михаил Исакович вдруг прервал меня и стал задавать вопросы: был ли в моей жизни поступок, за который стыдно или кто для меня настоящий человек. Отвечала практически в состоянии гипноза. Мне не хотелось казаться перед ним лучше, чем есть, было важнее оставаться честной. Так и по сей день.

Много важных уроков преподал нам Михаил Исакович. На втором курсе мы репетировали отрывок из «Идиота» Достоевского. По сценарию я теряла сознание. А потом, пройдя за кулисы, упала по-настоящему. Когда обсуждали эпизоды, Рабинович мою работу не зачел. «Это не ты играла роль, а роль управляла тобой. Как ты могла позволить себе упасть в обморок?» - аргументировал он.

Это было откровение. Какую бы эмоцию ни играл актер, он должен управлять ею, а не наоборот. Журналисты часто спрашивают, дескать, бывает ли так, что вы не можете выйти из образа и роль преследует вас? Мой ответ отрицательный.
На репетиции спектакля «Ваша сестра и пленница» у меня не получался монолог Марии Стюарт, когда она стоит на коленях и в отчаянии молится Богу. Длинный, эмоциональный монолог. А Михаил Исакович твердит: «Не то, не то». Рыдаю, растворяюсь в персонаже, и снова слышу: «Не то!». И тут он говорит: «Читай монолог, а сама в это время в уме умножай 24 на 38». Восклицаю в недоумении: «Как это?» «Ну вот сиди и умножай. К концу монолога должна сказать сколько будет». И я умножала, и монолог получился. Только спустя время поняла, что это был за прием. Режиссер заставил меня думать, искать решение. Точно так же как Мария Стюарт в высокой степени эмоции, когда мир вокруг нее рушится, сейчас, наедине с Всевышним, преклонив перед ним колени, ищет выход.

Главный урок, который он преподал нам в институте, да и сейчас продолжает, – осознавать, для чего ты это делаешь. Ведь не бывает ничего просто так. На сцене мы должны не только играть, купаться в эмоциях, а передавать мысль. Вроде бы кажется, что профессия наша про чувства, но она прежде всего про способность мыслить, иметь гражданскую позицию. Михаил Исакович часто демонстрирует нам, что важно быть честным с собой и оставаться человечным. А для этого нужно иметь большое мужество.

Мы с сокурсниками воспринимаем его как театрального родителя, поэтому до сих пор носим в себе детское желание, чтобы он относился к нам как к единственным. Конечно, взрослея, понимали, что Михаил Исакович должен думать не только о нас. Однажды он даже сказал: люблю вас каждого, но я люблю и театр, и он должен работать как завод.

Я ценю его высокий профессионализм, он в совершенстве владеет азбукой режиссуры. Мне импонирует его скромность. Будучи художественным руководителем театра, его самой верхней точкой, он одинаково разговаривает с артистами, с водителями в гараже, с уборщицей, которую встретит в коридоре.

Как и у любого человека, у него есть и свои недостатки: прежде всего вспыльчивость и категоричность. Как он воспламеняется, когда отстаивает свою позицию! Но при этом никогда не стесняется признать: «Да, я ошибся, давайте попробуем по-другому». И вместе с тобой ищет правду.

Заслуженный артист РБ Николай Рихтер:

- Мой переход из Республиканского театра юного зрителя в русский драматический состоялся в 2000 году. Он не стал каким-то сложным для меня. Наоборот, Михаил Исакович сразу задействовал меня в нескольких проектах. И даже хвалил, а когда что-то не получалось, делал замечания, но всегда очень тактично.

Мне кажется, что я разговариваю с ним на одном языке. Понимать друг друга с полуслова важно для артиста и режиссера. Если предлагаю что-то интересное, охотно принимает это. Но у него настолько тонкий вкус, что предложить что-то лучше практически невозможно.

Помню, мне тяжело давалась роль Рязаева в спектакле «Старый дом». Сначала играю персонаж моего возраста, а потом изображаю его через много лет, когда он становится намного старше, у него взрослая дочь, уже вышедшая замуж... И я не понимал, как воплотить эти возрастные перемены. Однако режиссер, давая какие-то маночки, помог мне. Иногда для достижения цели достаточно какой-то небольшой детали. К примеру, идет репетиция. «Подожди, Коля! – останавливает меня режиссер. – Костюмер, принесите шляпу». И все, роль пошла. Не из-за того, что надел головной убор, а потому, что этой детали не хватало: она сразу задала тон, определенную манеру, и - образ пойман!

Наш театр для меня тем хорош, что сохраняет классические традиции, но при этом опережает время, имеет яркую палитру репертуара. Вот ставим мы у себя музыкальный спектакль, а в это время в Москве аналогичная постановка номинируется на «Золотую маску». А вспомните «Луну и листопад», когда на заднем плане атмосферу создает изображение на экране, эдакий фильм-спектакль. Потом аналогичное стали ставить уже в столице.

До сих пор с теплотой вспоминаю «Снегурочку», в которой мы пели, танцевали и играли. И спектакль «Кентервильское привидение» имел элементы мюзикла. Театр открыт ко всему новому. Единственное, что не приемлет наш художественный руководитель – непрофессионализм, пошлость и безвкусицу.

 Альбина ЗУБАРЕВА