Культура, Афиша
Параллельные миры Светланы Беллендир
Недавно в одном из московских издательств вышла книга уфимки Светланы Беллендир «Крылатый лев» - сказка для подростков. Она и стала отправной точкой разговора с главным редактором издания «Ветеран Башкортостана» о жизни, литературе и многом другом.
– Ждала этого вопроса. Наверное, оно было бы в виде кошки – очень их люблю. Все дети – фантазеры, но, вырастая, мы забываем о своих мечтах, приобретая жизненный опыт, не всегда позитивный, и мысленно возвращаемся туда, где все только начиналось. Возможно, облако – напоминание нам, взрослым, о том, какими мы были. Мои волшебные миры оттуда – из детства.
– Литература формирует наше мировоззрение, а жанр фэнтези? Что это? Уход от реальности – как способ выжить в жестоком мире?
– Фэнтези – это отражение реальности. В том, что нынешние дети любят такую литературу, нет ничего плохого. Я в свое время увлекалась повестями Владислава Крапивина из цикла «В глубине Великого Кристалла». Такие книги не только развлекают и отвлекают, там пропагандируются дружба, взаимопомощь. Летом я наконец прочитала «Гарри Поттера». Хорошая книга. Победа добра над злом преподносится в увлекательной ненавязчивой форме, что и нужно современному подростку. Моим любимым произведением в этом возрасте были «Два капитана» Каверина, я их перечитывала много раз. И слова «Бороться и искать, найти и не сдаваться» засели во мне, настроили, что надо добиваться своей цели.
– О чем вы мечтали, кем собирались стать?
– Я всегда любила читать, у меня хорошо получались сочинения, хотела стать учителем литературы, но на филфак с первого раза поступить не удалось: подвел английский. И я пошла в библиотечный техникум, о чем ни разу не пожалела. Там были замечательные преподаватели, которые многое мне дали, пожалуй, не меньше, чем в университете, куда я поступила на заочное отделение филфака. Благодаря техникуму я приобрела друзей на всю жизнь.
Центральная библиотека на Комсомольской стала первым местом работы, от которого у меня остались лучшие воспоминания. Интернета тогда не было, читателей приходило много. Мы проводили различные мероприятия: от литературных вечеров об Окуджаве, Цветаевой до встреч, посвященных творчеству Нуреева.
- Филологический факультет – особый мир, девичье царство, где чаще, чем в других местах, можно встретить тургеневских девушек…
- Не думаю, что я из их числа. Несмотря на увлечение книгами, я довольно крепко стояла на земле. Родилась в простой семье: папа – водитель, мама работала на заводе, бабушки и дедушки трудились на УМПО. Но все любили книги – и мы с братом были ими увлечены.
Жили мы в районе, который в те годы считался криминальным. Школу я окончила далеко не элитную – №56, в ней, кстати, училась Земфира. Но у нас были сильные учителя, они внушали нам уверенность в собственных силах, поощряли участие в олимпиадах. Всегда с благодарностью вспоминаю словесника Розалию Разетдинову и других педагогов. Мое становление происходило в 90-е, многие считали, что молодежь того времени потеряна. Но человека формирует окружение и чтение правильных книг. Я умудрялась жить в параллельном мире с наркоманами, обитающими в соседних цыганских дворах. Они употребляли, а я ходила в музыкальную студию. И это история многих моих сверстников. Поэтому я не приемлю пренебрежительного, такого снобистского отношения к своей родной Черниковке.
– А как вы оказались в журналистике?
– Случайно. «Комсомолка» стала для меня школой жизни. Работа в газете – вечная круговерть, постоянное напряжение, статьи с колес – все это держало меня, девчонку чуть за двадцать, в тонусе. Свою деятельность в силу молодости воспринимала как некое приключение. Мне поручили вести рубрику «Земля и люди» – проект на нескольких полосах. Приходилось много ездить по республике, встречаться с простыми людьми. Совершенно не разбираясь в сельском хозяйстве, дотошно расспрашивала сельчан, а потом писала, как разводить кур, печь хлеб, делать кумыс, общалась с бабушками-дедушками. Даже отпуск во время сессии не брала. Находила время для небольших зарисовок, стихи писала. Каждый журналист немного писатель, просто у него не хватает времени, чтобы сесть и написать.
– Когда поняли, что пришло время?
– 40 лет – определенный порог, звонок, что больше нельзя откладывать: если я не напишу книгу сейчас, то вряд ли когда-нибудь это сделаю. В 2018-м я дописала последнюю главу «Крылатого льва».
– Насколько трудно сегодня опубликовать свое произведение, как вам это удалось?
– Сегодня заявить о себе стало проще и в тоже время сложнее. Кто-то издается за свой счет. Есть электронные платформы, где любой желающий может разместить свое произведение. Пишущие идут в сеть. Многие и не стремятся получить бумажный вариант, им достаточно откликов, там же можно заработать. Например, на аuthor.today или litnet.com. Я тоже выложила книгу на сайтах, одновременно решила участвовать в конкурсах. Правда, первый опыт был неудачным. Расстроилась, конечно.
– Много мечтающих снискать писательские лавры?
– Больше, чем можно себе представить, на некоторые конкурсы поступает до пяти тысяч заявок, пробиться очень сложно. Когда погружаешься в этот мир, то понимаешь, сколько людей вовлечены в этот процесс. Первым читателем моей книги стала дочь, тогда ей было 13. Она и вынесла вердикт: интересно. И я поверила, решив отправить книгу на все литературные конкурсы, – так больше шансов, что тебя заметят. Посылать в издательство, на мой взгляд, менее продуктивно. И вот в 2019-м «Крылатый лев» попал в лонг-лист Международной детской литературной премии имени Владислава Крапивина, а потом получил премию «Серебряная буква» в конкурсе детской фантастики «Территория F». Благодаря этому появились электронная иллюстрированная книга и аудиовариант. Но настоящим сюрпризом стало бумажное издание тиражом в две тысячи экземпляров.
- Что тревожит вас как журналиста, человека?
- Когда сталкиваюсь с необъяснимой жестокостью. Не могу смотреть передачи, где люди проявляют агрессию к детям или животным. Для меня это показатель – как человек относится к слабым. Надо с добром идти к людям, ценить мир.
Светлана ЯНОВА.
Фото Риты ИШНИЯЗОВОЙ.