Редактором первого "Уфимского вестника" был граф Толстой

Мы продолжаем цикл рассказов, повествующих об истории башкирской столицы

При упоминании имени Льва Толстого сразу вспоминается и его титул - граф. А что, собственно, обозначает этот дворянский титул? Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона утверждает, что граф - название должностного лица во Франкском государстве и Англии. С падением феодализма звание сделалось почётным фамильным титулом - выше барона, но ниже князя. В России графский титул введён Петром Первым; первым графом был Б. Шереметьев. Декретом ВЦИК и Совнаркома от 11 ноября 1917 г. титул ликвидирован.



К началу ХХ века в России было свыше 300 графских родов. Где они все? А Толстые - Лев Николаевич, Алексей Константинович, Алексей Николаевич - совсем рядом, на книжной полке. Кто-то ещё вспомнит графа Толстого-художника, дипломата, а то и министра народного просвещения и шефа жандармов России. Поистине, род Толстых в России был сколь многочисленным, столь и славным!

Откроем Адрес-календарь Уфимской губернии на 1915 год. Графов Толстых там аж трое: Алексей Георгиевич - вице-губернатор, Александр Петрович - член Государственного совета и гласный Уездного земского собрания, Пётр Петрович. И хотя должности у последнего менее звучные - член присутствия (т. е. ведомства) по делам страхования рабочих, член правления общества вспомоществования (проще говоря, помощи) учащимся в высших учебных заведениях, так получилось, что его знал и Николай II, и занявший в 1917-м пост руководителя страны Владимир Ульянов. Но в списках уфимских домовладельцев 1908-1911 гг. Пётр Петрович не значится. Может, и в Уфе-то тогда его ещё не было?

Между тем в страховом ведомстве он представлял ни много ни мало фабрикантов и заводчиков. А если мы полюбопытствуем и откроем ещё одну страницу, на которую имеется ссылка в алфавитном указателе - "Толстого печать", то обнаружим, что Пётр Петрович являлся хозяином типографии "Печать" на улице Александровской в доме Самуила Меклера (ныне К. Маркса, 16). Ищем Толстого в справочнике г. Уфы 1911 года. И находим: "Печать Графа П.П. Толстого" Т-во. Улица Пушкинская".



96 лет назад Уфу посетил писатель С.Р. Минцлов. Тогдашний губернатор Александр Ключарёв пытался покровительствовать ему, даже вдохновлял его на написание "новых "Мёртвых душ". Но Сергей Рудольфович к предложению начальника губернии отнёсся весьма иронично, прозвав его "ласковым генералом". Впрочем, не лучше язвительный столичный гость относился и ко многим другим чиновникам. Да и к местным порядкам тоже: "Зелени в городе мало, но есть парк; грязь в изобилии, снег с улиц, конечно, не счищают…" Но вот что записал Минцлов в своём дневнике 3 апреля 1910 года: "Был сегодня в редакции "Уфимского Вестника" и познакомился там с негласным редактором его графом П.П. Толстым. Толстой произвёл на меня хорошее впечатление, но редакция убогая: ютятся в подвале вместе с конторой типографии. Пригласил меня сотрудничать, просил присылать им всё, что найду возможным. Говорил, что Уфимская губерния - это в полном смысле слова Калифорния - совершенно неизвестная ещё ни в археологическом, ни в этнографическом отношениях".

Типография и редакция находились в то время в доме Ногарёва (нынешний адрес - Пушкина, 104 - Музыкальный колледж), а редактируемая Толстым газета конкурировала с " Уфимским краем"*- детищем Ключарёва.



Может, только из чувства противоречия Минцлов вдруг ощутил особое расположение к графу? Листаем дневники Сергея Рудольфовича дальше: в ноябре всё того же 1910 года он читал свою новую пьесу в квартире Толстого: "Только что я приступил к чтению третьего акта - раздался звонок по телефону. Пётр Петрович подошёл и взял трубку. "За что?" "Да?" "Так. Так", - спокойно ответил он неведомому, говорившему с ним, затем положил трубку на стол, чтобы вперёд не мешали чтению, и так же спокойно отошёл и сел на своё место". С явным восхищением не терпящий авторитетов Минцлов рассказывает о поведении Толстого, ведь по телефону сообщили о закрытии "Уфимского Вестника"!

А губернатор такие планы вынашивал уже давно. Из "Истории Уфы" 1976 года издания: "Нередко газета освещала тяжёлое материальное и правовое положение трудящихся масс, обосновывала необходимость некоторых реформ. Несмотря на чётко выраженное либеральное направление, она подвергалась всяческим притеснениям… В течение лишь одного 1906 года издание "Уфимского вестника" приостанавливалось 4 раза, а его редакторов адвокатов П[авла] Сокурова и Н[аума] Быховского… привлекли к судебной ответственности". Нисколько не умаляя заслуг указанных в цитате людей, всё же восстановим истину: главным редактором был граф Толстой.



Буквально в следующих строках своего дневника Минцлов называет газету уже несколько иначе. Дело в том, что издаваемый с декабря 1905 года "Уфимский Вестник" после закрытия его властями в начале 1907 года стал выходить уже под именем "Вестника Уфы".

Позже Пётр Петрович станет издавать собственную ежедневную газету - "Уфимская жизнь". Но при новом губернаторе и лишь через несколько лет - в 1915 году. Уже в наши дни журналист Тамара Ивановна Нефёдова отмечала в первом номере возобновлённой ею толстовской газеты, что "политическая, общественная, литературная и прогрессивная" газета "Уфимская жизнь" "…прожила короткую, но бурную жизнь, оказавшись в горниле Октябрьской революции и гражданской войны. За четыре года её существования вышло 1013 номеров". А "Уфимский вестник" станет редактировать Александр Фёдорович Ница, с которым судьба сведёт Петра Петровича ещё раз - перед самой смертью - в жарком и трагическом июле 1918-го. Но об этом чуть позже.

Пётр Толстой родился в августе 1870 года в Симбирске - том самом городе с "цветущими вишнёвыми садами", что дал России двух политиков, действовавших в России в самые кошмарные революционные времена начала ХХ века - Керенского и Ленина. И учился сын штаб-ротмистра графа Толстого в одной с будущими вождями гимназии. Особенно интересно то, что уже в те годы он вместе с Владимиром Ульяновым участвовал в издании рукописного гимназического журнала. Его одноклассник Дмитрий Андреев вспоминал: "Пётр Толстой был нашим общим любимцем. Большой озорник и очень весёлый, он обладал исключительной способностью к рисованию и всегда иллюстрировал наш журнал… Кроме способностей к рисованию у Толстого был приятный голос, и он был запевалой, когда мы пели хоровые песни".

Хороший голос в будущем сделает его активным членом Уфимского общества любителей пения, музыки и драматического искусства. К издательской деятельности граф также не потерял интереса. Но если у Ленина детское увлечение переросло в "Искру" и "Правду", то Пётр Толстой "пошёл другим путём". Возможно, графское воспитание сказалось. Да и из университета его за участие в сходках, как Ульянова, не исключали. Правда, в 1907 году он провёл три месяца в уфимской тюрьме, куда попал за свою политическую деятельность. События, этому предшествующие, были столь неординарными, что о них стоит рассказать поподробнее.

72 дня

Сто лет назад, в конце апреля 1906 года, член партии конституционных демократов Пётр Петрович Толстой прибыл в Санкт-Петербург, где стал участником исторического события: в России начиналась эпоха парламентаризма. 27 апреля (10 мая по нов. ст.) Комендантский подъезд Зимнего дворца в Петербурге был запружен военными и гражданскими мундирами: император Николай II устраивал в Зимнем дворце приём в честь только что избранной Государственной Думы - нижней палаты первого российского парламента. В Георгиевском зале был воздвигнут трон, на который была наброшена горностаевая мантия. Из Москвы доставили государственные регалии: скипетр, державу и сверкавшую бриллиантами корону. В зал внесли большое государственное знамя. Предполагалось, что всё это произведёт на членов Думы большое впечатление. И речь царя, в которой он назвал депутатов лучшими людьми России, также не выбивалась из этого сценария.

Постарались и властные структуры. Уфимский губернатор Ключарёв, например, сообщал министру внутренних дел, что "милостивые слова Государя Императора были напечатаны в десяти тысячах экземпляров и разосланы населению губернии, теперь дополнительно печатается ещё столько же". А вот известному общественному деятелю Анатолию Фёдоровичу Кони показалось, что он "…присутствовал при не совсем ожидаемом для многих участников погребении самодержавия".

Понятие "дума" в русской истории существует очень давно. Первое, что приходит в голову - думный дьяк, то есть письмовод или, говоря нынешним языком, секретарь царской думы (которая состояла из бояр и окольничих). А тот факт, что в старые времена "думцем" частенько называли просто сообразительного, умного человека, на фоне нынешних политических дрязг может лишь вызвать улыбку.

Выборы в Думу 1906 года сопровождались не вполне уместными восторгами и любопытством (впрочем, аналогичная картина наблюдалась в нашей стране и в начале 1990-х). Вот, например, что писали столичные газеты в апреле 1906 года:



"В настоящее время уже закончены работы по меблировке зала заседаний будущей Государственной Думы, и на днях будет приступлено к устройству аппаратов для производства баллотировок. Эти аппараты будут действовать при помощи электрической энергии, и каждый баллотировщик на пюпитре против своего кресла будет иметь две кнопки с надписями "да" и "нет"."

"В кондитерских уже появились конфеты под названием "Государственная Дума" в коробках с фотографией Таврического дворца, шоколадные плитки с портретами членов Государственной Думы. Табачные фабриканты выпускают папиросы "Народные представители"."

 Выборы в Государственную Думу первого созыва, конечно, не были всеобщими, равными и прямыми: шла революция. Во многих губерниях действовало военное положение. Предвыборные собрания разрешались с огромным трудом. О демонстрациях и митингах не могло быть и речи. Агитацию вели только газеты. По всей стране прошли аресты противников самодержавия. Социал-демократы и социалисты-революционеры (эсеры) выборы бойкотировали.

В выборах не участвовали женщины, военные, студенты, представители кочевых народов. Хотя избирательный закон и давал преимущество правившим классам - им принадлежало до 60% голосов выборщиков, состав первой Государственной Думы оказался в основном оппозиционным власти. Около трети мест получили кадеты - партия либеральной интеллигенции. Вместе с представителями крестьянской России - трудовиками они имели в Думе большинство.

Из десяти человек, выбранных от Уфимской губернии в Государственную Думу первого созыва, помимо уже названного Петра Толстого, в Таврическом дворце заседали: Абусултан Ахтямов, Сергей Балахонцев, Иван Бычков, Григорий Гутоп, Селимгирей Джантюрин, Сахибзян Максютов, Шахадар Сыртланов, Кутлугмухамед Тевкелев*, Ямалетдин Хурамшин.

Первым важным политическим действием Думы можно считать составление ответного "Адреса" на речь Государя перед депутатами. Четыре дня длились прения в Думе, прежде чем он был принят. Адрес включал целый ряд требований - от закона о всеобщем и бесплатном обучении до введения всеобщего избирательного права. Многие из них откровенно выходили за рамки действующего законодательства. За два с небольшим месяца своей работы Дума приняла 391 запрос о незаконных действиях правительства, провела резолюцию о полном недоверии правительству и потребовала его отставки. Почему и была позже названа Думой народного гнева, а через 72 дня после приёма в Зимнем была распущена царём "за уклонение в вопросы, не входящие в компетенцию Думы". Недолгой была работа и Думы 2-го созыва. Лишь с третьей попытки удалось создать достаточно устойчивый орган.

Возвращение из столицы триумфальным не было: ко всем депутатам разогнанной Думы власти относились крайне настороженно. Потому-то П.П. Толстой к 1910 году не занимал ни одной должности. Его газету закрыли. Как удалось "пробить" другое издание, тем более, с таким нарочито знакомым названием (был "Уфимский вестник" - стал "Вестник Уфы"), остаётся загадкой. У губернатора А.С. Ключарёва, сторонника твёрдой государственной власти, в 1909 году возникла идея постройки в Уфе народного дома в память писателя С.Т. Аксакова, для реализации чего требовались громадные средства. Тем не менее, включить П.П. Толстого в Аксаковский комитет не сочли нужным. А ведь с 1906 года он и его брат Александр как крупнейшие землевладельцы Башкирии имели право быть избранными в высший законодательный орган Российской империи - Государственный совет. Александр Петрович попадёт в Госсовет лишь в 1912 году. Но до этого он вслед за Петром Петровичем успел позаседать в Государственной Думе - третьей по счёту.

Пока старший брат решал в Петербурге дела государственные, младшего одолевали заботы житейские. Наёмные квартиры ему надоели, он решил построить собственное жильё, для чего купил у некоей Николаевой участок на Телеграфной улице. В Петре Петровиче проснулась вдруг ни в чём прежде не проявлявшаяся тяга к роскоши. Кто знает, может, таким образом на него повлияла женитьба на одной из первых уфимских красавиц - дочери священника Екатерине Александровне Надеждиной.

Дубовые брёвна для сруба он привёз аж из Финляндии. Входные двери, паркет тоже были из дуба. Хорошо знакомая европейцам, но невиданная в Уфе редкость - солнцезащитные ставни - спасали комнаты от жары; палисад был огорожен не примитивным штакетником, а коваными решётками. И по давней российской традиции своё уютное дворянское гнёздышко Толстой велел окружить сиренью. Не обычной, лиловой, а редкой тогда - белоснежной. С заднего фасада к дому примыкала большая открытая веранда. Возле неё граф самолично посадил ещё одну диковинку - привезённую из Европы голубую ель.

(Окончание следует.)