История одного дома: ул. Октябрьской революции, 45

В реестр памятников истории и культуры включены еще три старинных уфимских дома, из них два - особняки Хасабова и Никитиных (дом Комаровых) - находятся на улице Октябрьской революции. Сегодня мы расскажем о первом из них - №45, доме купца Хасабова. Чем же он замечателен?

Вот что пишет о нем воспитанник Хасабовых Иван Садовников:

«Хасабовы купили дом. Дом - не новый, деревянный, но снаружи оштукатуренный. На улицу - пять окон. Мезонин с балконом, обращенным в промежуток между хасабовским домом и шамовским.
Из столовой – довольно большой, но полутемной комнаты – большая дверь выходила на балкон с лестницей во двор. Дом довольно большой, но малоудобный. Мне была отведена комната с окнами, выходящими на балкон. Отдельная комната в первый раз в жизни. При доме – большой двор с постройками. Каретник был построен в самой глубине двора, который шел под уклон к Спасскому оврагу. За каретником располагался довольно большой сад, вход в который был через красиво выстроенные ворота».

Сегодня это приземистое, с облупившейся штукатуркой строение уж точно не выглядит жилищем богатого купца. Хотя главные элементы, придающие ему красоту - лепные украшения над окнами и между ними - сохранились. Потемневшие доски второго этажа давно забыли, что такое краска. Словом, особняк требует реставрации.



 Сегодняшние обитатели дома (как и почти все на исторической улице) сторонятся журналистов, над местом навис дух опасности - сноса… Как и на других домах, видны бумажки с телефонами риэлторов. Впрочем, жители дома-памятника считают, что право собственности их защитит.

Почему лесопромышленник, владелец пароходов Эммануил Хасабов купил себе такой небольшой дом? Дело в том, что основным местом его пребывания и «производственной площадкой» была Бурна - имение на берегу Уфимки, в доме чаще жили только его жена Надежда Николаевна и тот самый Иван Садовников, из чьих воспоминаний мы знаем многое не только о Хасабовых, но и о жизни всей Уфы рубежа веков. Вот как Иван описывает попадание в новую семью:

«Однажды мне сказали, что в нашей комнате сидит какая-то хорошо одетая дама и разговаривает с мамой. И вдруг к ним позвали меня. Дама оглядела меня, позвала к себе и спросила: «Хочешь жить со мной, у нас? У нас хорошо, а домой мы тебя будем отвозить к маме, когда хочешь».
Я ничего не ответил и во все глаза разглядывал на таком близком расстоянии тетю, одетую во все новое. Потом я узнал, что она приехала именно к нам по рекомендации председательницы дамского благотворительного общества - Софьи Николаевны Блохиной - ее хорошей знакомой, для того, чтобы взять к себе какого-нибудь мальчика на воспитание или чтобы усыновить его. Относительно усыновления - мама категорически отказала, а насчет воспитания сказала, что «если ему у вас будет хорошо, то я согласна, только с условием, что я могу взять сына в любую минуту, если он не захочет у вас жить».



***
Ивану действительно никто не мешал общаться с родной семьей - он часто навещал мать, братьев и сестер; и его взгляды на жизнь формировались в первую очередь там. И «дядя» с «тетей» не особенно стремились его перевоспитать. («Оба они стремились внести в меня чувство собственности и стремление к бережливости и наживе. Однако все это противоречило всей моей природе», - заметит он позже).

На момент взятия Ивана в семью супруги Хасабовы проживали в доме отца «тети» Николая Эдуардовича Эверсмана, который располагался на углу Аксаковской и Успенской (т.е. Коммунистической). Впоследствии Николай Эверсман завещал всю свою огромную усадьбу под постройку нового здания для Реального училища. И именно «дедушка» уделил пятилетнему мальчику больше всего внимания и душевной теплоты: играл с ним, научил ухаживать за птицами, а потом - и мастерить для них клетки.

«Дедушка, Николай Эдуардович, как я значительно позже узнал, окончил два факультета: юридический и медицинский. Медицинский окончил в Гейдельбергском университете. Доброты он был необыкновенной. Я позже узнал, что он дал волю своим крепостным задолго до 1861 года, но ни один крестьянин от него не ушел. Я к дедушке сразу привязался, можно сказать - не отходил от него…
Однажды, это было зимой, я был крайне удивлен, увидев в его комнате своего старшего брата Сашу. Саша сидел на стуле за столом и что-то старательно писал. Позже я узнал, что дедушка, узнав о тяжелом положении нашей семьи, попросил маму отпускать к нему Сашу на час-два для того, чтобы переписывать для него какие-то бумаги, очень важные. За переписку этих бумаг дедушка платил Саше 15 рублей в месяц. Позднее я узнал, что ничего дедушке переписывать не надо было, а он только придумал предлог помочь нашей семье, существовавшей в «бесплатной квартире» на 5 рублей в месяц».

Отношения с «дядей» и «тетей» были не столь близкими, поэтому в новом доме - после смерти «дедушки» - Иван чувствовал себя довольно одиноко:

«Я был предоставлен почти целиком и полностью самому себе: «дядя» - Эммануил Николаевич - бывал в доме нечасто. Надежда Николаевна занималась со мной тоже мало. Как всегда, вставала около 10 часов, читала романы, большей частью французские, довольно часто раскладывала пасьянсы, время от времени уезжала на плетенке с Поликарпом куда-нибудь».

 Тем не менее «тетя» купила Ивану инструмент его мечты - фортепиано: хоть ее отец и оставил ему по завещанию 3 000 рублей, трогать их до совершеннолетия было нельзя - так что она выложила нужную сумму из кармана Хасабовых.

«Что касается «дяди», Эммануила Николаевича, то он относился ко мне, в редкие встречи с ним, все лучше и лучше. Человек он был простой, часто очень добрый и с самого раннего утра до поздней ночи занятый бесконечными своими делами.
Я помню, как [на Бурне] однажды он вернулся на лошади из деревни и, не раздеваясь, чуть не бегом, направился в кухню. «Семен!» – закричал он – «Скорее запрягай лошадей!» Лошадь быстро была запряжена, а «дядя» тем временем собирал чай, сахар, какой-то материал. Сложил все это в экипаж и велел Семену подъехать к лучшему амбару. «Насыпай муки!» - обратился он к Семену - «Вот в эти мешки». Всё было сделано. Он сам сел на воз и повез все продукты в деревню. Оказывается, в деревне он увидел одного татарина в крайней нищете, вся его семья голодала и жила в полуразвалившейся хибаре, прикрывалась лохмотьями. Вот этой семье «дядя» и вез поклажу. Дал им и денег.
Вот такая черта дядиного характера влекла меня к нему, однако стремление к наживе любыми способами - отталкивала от него; к сожалению, это стремление целиком поддерживалось Надеждой Николаевной, но разница была в том, что доброты, а главное - знания людей в ней не было совершенно».
***
В одной газетной статье не уместить все из этого богатого событиями детства (зато можно оценить, насколько более самостоятельными были дети до-автомобильной и до-гаджетной эпохи). Это «война» между «спасскими» и «успенскими» мальчишками, встреча дома у мамы с недовольными рабочими, собиравшимися на маевку; дружба с ребятами из уважаемой в городе семьи Базилевых и «перенятие хороших манер»; карьерное продвижение старшего брата Саши, который, не имея высшего образования, стал старшим секретарем Окружного суда.



 Естественно, много ярких впечатлений подарила мальчику и жизнь в имении Хасабовых, где он не раз наблюдал, как «сажали на воду «беляну» (огромное, в 80 метров длиной деревянное широкое судно - из-под него одну за другой выбивали деревянные подпорки, и оно «садилось» на лед). Такие суда использовались, потому что на Уфимке и Белой нередко было мелководье – перевозка хлеба и леса была делом рискованным, и после одной или нескольких навигаций «беляны» разбирали обратно на материалы.

Важным периодом в жизни мальчика было поступление в Реальное училище, а затем завоевание авторитета среди соучеников. Описываются и конфликты между «тухлой яичницей с луком» (за зеленого цвета пальто с желтыми кантами) и «синей говядиной» - т.е. между гимназистами и «реалистами»: Садовников с четырьмя товарищами даже должен был «проучить» драчунов-гимназистов.
Впоследствии Иван, чьи воспоминания охватывают и советское время, женился на подружке детских игр - Анюте Базилевой - и стал врачом.



Эммануил Хасабов был убит красноармейцами в своем имении в сентябре 1918 года.
Как много событий произошло внутри и вокруг этого неприметного сегодня дома…

Екатерина КЛИМОВИЧ.