Человек мира из Берлина

18 марта на сцене БГТОиБ берлинский театр «Русская сцена» представит моноспектакль «Рудольф Нуреев. 48 часов». И это не балет, а драматический спектакль. В роли выдающегося танцовщика XX века - актер Андрэ Мошой, с которым мы беседовали накануне его приезда в Уфу.

- Андрэ, вы родились в СССР, получили образование в Щукинском училище, с 2000 года работаете за границей. Ваша судьба в чем-то схожа с судьбой Рудольфа Нуреева. Что означает для вас быть человеком мира?

- Значит чувствовать, что принадлежишь себе, освободиться от предрассудков, идеологий и понять, что везде люди устроены одинаково. На каком бы языке они ни говорили, какими разными взглядами ни обладали, все хотят одного – быть счастливыми.



- Существует ли, на ваш взгляд, полная свобода творчества?

- Свобода всегда необходима, и если она не развращает, то и творчество не принимает уродливых форм. Но однозначного ответа нет. Очень часто творчество возникает в несвободе, где-то на периферии, в глубинке. И здесь уместно вспомнить слова румынского поэта Л. Блага: «Я думаю, вечность родилась в деревне». Это про Нуреева.

- Нуреев пожертвовал ради творческой свободы всем – Родиной, семьей, матерью. Оправданы ли, на ваш взгляд, такие жертвы?



- Советское государство всегда игнорировало, забывало, что существует такое понятие как личная жизнь каждого, и распоряжалось нашими судьбами как своей собственностью. Пожертвовать матерью ради творческой свободы – этому нет никакого оправдания. Именно государство вынудило Нуреева на этот поступок и потом оно же пыталось превратить его в монстра. Не дать разрешения на встречу с матерью в любом государстве –бесчеловечно. Разлучать сестер и братьев – бесчеловечно. Мы не знаем, чем закончилось бы его возвращение из Парижа в том 1961 году. Только догадываемся. Поэтому тот поступок – прыжок в свободу оправдан.

- Чтобы сыграть такую сложную, противоречивую личность, как Нуреев, нужно понять и принять героя. Какова ваша трактовка роли?



- Счастлив, что встретил Нуреева и интуитивно принял его как своего. Потом шли рядом, шли параллельно по дорогам его детства. Дружили. Он мне рассказал про Уфу. От него я узнал про балет и оперный театр, про мечеть и мусульманское кладбище, и про запах вагона, в котором он родился. Случай в парижском аэропорту изменил его судьбу навсегда. Он стал великим танцором и принадлежал всему миру, только не своей родине. Мой Нуреев – ранимый, открытый, безумно красивый, талантливый, непредсказуемый, любящий жизнь, одинокий и несчастный.

- Что бы вы хотели увидеть в Уфе, что знаете о нашем городе?

- Я все хочу увидеть. Когда приезжаю в новую страну или город, то выхожу гулять, чтобы пропитаться его атмосферой. Не пропустить возможность увидеть новое. Когда были на гастролях в Японии, то было очень сложно перестроиться. В Европе - день, у них – ночь, все время хотелось спать. Но какой сон, когда ты в такой интересной, совершенно не похожей ни на что стране?


Надеюсь, если позволит время, побывать в Уфе в тех местах, где ступала нога Нуреева. Выступать на сцене, где он начинал карьеру! Я буду очень волноваться. Ведь придет зритель, у которого точно есть собственное представление о герое спектакля.



- Вашу жену зовут Фарида. Для уфимского зрителя интересны ее корни.

- Моя жена татарка, родилась в Москве. Спасаясь после войны от голода, ее родители переехали в столицу. Мама Рахимэ из села Сарманово, недалеко от Набережных Челнов, отец из Башкирии, деревни Иштиряк Балтачевского района. У нас с супругой двое детей – Михай и Шамиль. Назвали так, чтобы угодить нашим и молдавским, и татарским корням. Вообще наша семья интернациональная. Одна моя бабушка из Польши, другая из Германии. Жена, кстати, выучила румынский, у нее способности к языкам. А мне русский дается тяжело, наверное, поздно начал его изучать.

- Вы бывали на гастролях во многих городах России. Чем наш зритель отличается от немецкого?

- На наши спектакли в Берлине приходят в основном русскоязычные немцы или пары, где один из супругов русский. Немцы более мягки в своих суждениях, дипломатичнее. Наши люди в оценках не стесняются, рубят с плеча. Хорошо, конечно, когда человек говорит то, что думает. Но бывают и такие дни, когда что-то пошло не так, ты не в форме. И тогда хочется, как у Франсуазы Саган «немного солнца в холодной воде». Все нуждаются в похвале. Если провести аналогию с Нуреевым, то этом смысле он был жесток и требователен прежде всего к самому себе. Рассказывали, что в театр Ла Скала он приходил раньше всех и уходил позже всех. Не прощал ошибок ни себе, ни другим.

Я не люблю немецкий балет. Они делают технически сложные вещи, но что в них, если нет души. Наверное, немцы слишком рациональны, таков их менталитет. И у них много физиологии, на которую иногда невозможно смотреть.

- Роль Нуреева предполагает, что актер хорошо владеет своим телом. Как вы учились пластике?

- Наблюдая за людьми. Поражаешься. как красноречива их пластика, жесты. движение рук. Они придают сильный импульс нашему воображению, и мы с легкостью угадываем настоящую природу их жизни. О моей пластике могу сказать, что в ней есть что-то от природы, и рад, что так совпало. Роль Нуреева особенная. Она нуждается в говорящем теле актера. Без этого невозможно рассказать о жизни и творчестве великого танцовщика.

Светлана ЯНОВА.

В колонку

Спектакль «Рудольф Нуреев. 48 часов» поставила режиссер, художественный руководитель театра «Русская сцена» Инна Соколова-Гордон. В основу сценария монодрамы лег роман «Танцовщик» ирландского писателя Колума Маккэнна, а также дневниковые записи и афоризмы Рудольфа Нуреева.

Премьера постановки состоялась в 2016 году. Она была представлена в Белоруссии, Объединенных Арабских Эмиратах и нескольких городах России – Йошкар-Оле, Пензе, Москве, Тамбове и Нижнем Новгороде. Признана лучшим моноспектаклем на XV Международном театральном фестивале «Святая Муза» (Улан Батор, Монголия), а также получила Гран-При на VIII Международном театральном фестивале «Золотая провинция -2019» в Пензе. В Уфу – город, где происходит основное действие спектакля, «Русская сцена» приезжает впервые.



- Приезд нашего театра в Уфу в рамках проекта «Нуреевские дни» – не гастроли, не фестивальный показ, это долгожданная встреча нуреевской темы с родным городом, с театром, который стал трамплином для взлета его гения. Сценическая версия – небольшой эпизод из жизни Рудольфа Нуреева – бесконечно короткий прилет в Уфу для встречи с тяжело больной матерью. Символично, что, воссоздавая это событие, наш спектакль будет сыгран именно здесь, и герой снова будет стоять на дорогой для его сердца сцене для встречи со зрителем. Зрителем необыкновенным, сопричастным. Будет не только встреча, будет разговор, порой жёсткий, порой тонкий и трепетный, но честный – через возвращение состоявшейся личности к своим истокам, через обращение к собственной памяти. И к нашей тоже! Мы не играем неповторимого танцовщика, мы играем о нем! – говорит Инна Соколова-Гордон.

Справка

Театр «Русская Сцена» открылся в Берлине премьерой этюда Бертольда Брехта «Жена Еврейка» 27-го апреля 2007 года. его создатель – режиссер Инна Соколова-Гордон, воспитанница Юрия Николаевича Мальковского, учившегося в свое время у легендарного основателя МХТ Константина Сергеевича Станиславского.

За эти годы выпущено более 40 спектаклей.

В афишах – русская и мировая классика: Чехов, Шекспир, Пушкин, Островский, Лермонтов, Шиллер, Хакс, Брюсов, Брехт, а также современные авторы.

«Русская Сцена» – единственный профессиональный русский стационарный репертуарный театр, находящийся вне границ бывшего СССР, имеющий собственную труппу и помещение.