Советы Уфаведа

Секрет японского счастья

Апрель 08, 2017

1856

Как выглядит у японцев бог счастья? Это веселый старичок Дайкоку с молоточком, сидящий на куле с рисом - судя по всему, он распределяет счастье совершенно бессистемно, возможно, чуть-чуть благоволя таким же веселым и легкомысленным людям. В БГХМ имени Нестерова проходит выставка японского искусства XVII-XXI веков из собственных фондов музея, значительная часть предметов демонстрируется впервые.

Большая часть экспонатов поступила из уфимского ГубЧК (Чрезвычайной комиссии по борьбе с бандитизмом). В 1926-м к этому добавились предметы из московского Государственного музейного фонда, и еще многие были приобретены у населению в 1920-40-е годы.

Любовь к природе, ее обожествление - ее невозможно не заметить, разглядывая тарелки, чайники, вазы, ширмы: поверхность чайника полностью скрыта узором из растений, цветов и птиц – в искусстве наслаждения природой и моментом, возможно, перед бурей или цунами, японцы тренировались долго.

Здесь есть красивейший фарфор и фаянс провинции Сатсума, в конце XIX ставший визитной карточкой страны, посуда, выполненная в сложнейшей технике перегородчатой эмали (для этого на металлическую основу крепились тончайшие проволочки, создававшие углубления, которые затем заполнялись разноцветными эмалями, многократно обжигались и полировались), миниатюрные деревянные скульптуры, пришедшие на смену нэцке.

На выставке представлен самурайский меч - парадный, церемониальный, украшенный резьбой по кости, мебель с резьбой в виде драконов и цветочных узоров, которая изготавливалась в основном на экспорт, поскольку в настоящем японском доме постоянной мебели не было - только ширмы.

Ну и, конечно же, дракон - один из любимых образов японских художников, сидящий на подсвечнике, обвившийся вокруг бронзовой вазы. Большинство японских драконов были бескрылыми змеевидными существами с когтистыми лапами и ассоциировались с водной стихией: дождем, морем, рекой, колодцем. Нередко дракон гонялся за жемчужиной: символ драгоценности, исполняющей желания, позаимствован из буддизма.

Многообразный Кузнецов

А до 16 апреля в музее продолжается выставка живописи Алексея Кузнецова - классика башкирского искусства XX века, но не застывшего, а как будто ведущего с вами откровенный диалог.

Алексей Кузнецов - сын знаменитого купца-мыловара Александра Кузнецова и выпускницы Уфимской женской гимназии Нины Протопоповой – не только рисовал с трех лет, но и прекрасно пел и даже думал посвятить себя этому искусству.

Первая же серьезная картина - «Допрос Салавата Юлаева» (1955) принесла ему большой успех, сделала членом Союза художников СССР. Как пишут искусствоведы, он мог бы долго развивать выигрышную тему - а вместо этого вернулся к манере письма, осужденной в то время как «отход от генеральной линии» и дальше продолжал экспериментировать с фактурой, цветом, формой, пространством (некоторые абстрактные композиции, даже будучи известным и признанным, он показывал исключительно друзьям). В середине 70-х разошелся во мнениях с Союзом художников республики из-за картины «Бурзянские бабушки» и до 1982 года жил в Куйбышеве – однако вернулся триумфатором.

Бурзянские бабушки.

«… он так и не смог хотя бы раз остаться в стороне. Его пылко и преданно любили и столь же сильно ненавидели», - пишет Светлана Евсеева.

Каждый из четырех залов выставки готовит новые радости и сюрпризы. Разнообразие женского обаяния, темная угроза абстракций, фольклор Руси и Урала, уютные горы, деревеньки и их жители - ведь Алексей Кузнецов часто ездил в Бурзянский район, знал башкирский язык и разговаривал с местными жителями – так и появились картины «Бурзянский медвежатник», «Денислам-бабай», «Легенда о курае».

А еще в 60-х он работал главным художником Уфы и (в соавторстве с другими живописцами) украсил ее здания мозаиками и росписями: ДК Моторостроитель, Дворец спорта, Башкирский театр драмы (сейчас это уже другое здание). Он настоял на том, чтобы Детская художественная школа на Нежинской осталась самостоятельной. Сегодня она носит его имя.

Также в музее вас ждут выставки к 65-летию Наиля Латфуллина периода наивысшего расцвета его творчества (1980-1992) и первого башкирского художника, осмелившегося преодолеть мусульманский запрет на изображение людей Касима Давлеткильдеева.