Политика
Обама перетасовывает историю
«The Globalist»: Путин, конечно, не святой, он просто воссоздает собственную российскую версию американской доктрины Монро.
3 апреля 2014
Путин, конечно, не святой, он просто воссоздает собственную российскую версию американской доктрины Монро
Брюссельская речь Президента США Барака Обамы в марте 2014 года была примечательна двумя аспектами: во-первых, решимостью призвать Россию к ответу за Крым, а во-вторых, она заметно была наполнена двойными стандартами. Те правила, которые он применяет к России – и вполне, можно было бы сказать, обосновано – совершенно очевидно не применяются им по отношению к агрессивным шагам собственной внешней политики США.В Брюсселе Обама искренне и уверенно произносил свою речь в образе лидера Запада, так словно он мог абстрагироваться от своей американской ипостаси. Он говорил так, будто был сверхгенеральным секретарем НАТО. Но все же, будучи американским президентом, «забыть» о длинном списке деяний Америки за последние 30 лет в области одностороннего применения военной силы в собственных интересах, это как-то уж чересчур мудрено.
В этой речи не было никакого объяснения, почему же все эти санкции со стороны международного права и Совета Безопасности ООН не распространяются на США, например, в отношении прошлогодних сентябрьских планов президента Обамы по Сирии. И подчеркивать сегодня действенность международного права (по отношению к России, но не по отношению к США) просто даже как-то неудобно. Это даже абсолютно бесчестно.
Случаи односторонней американской внешней политики выходят далеко за пределы не только отмененной операции в Сирии, но и не ограничиваются действиями США на «заднем дворе». Вторжения в крошечную Гренаду в 1983 году, или в почти столь же крошечную Панаму в 1989 исполнялись безо всякой оглядки на международное право. А в случае с ничем не спровоцированным вторжением в Ирак в 2003 году речь идет о нападении на более крупную страну, лежащую за пределами Западного мира.
Американские обвинения в том, что Саддам Хуссейн успешно разрабатывает оружие массового уничтожения, были использованы для того, чтобы в 2003 году протолкнуть через ООН резолюцию, оправдывающую вторжение в Ирак. Когда эта попытка провалилась, США все равно напали на Ирак. А позже выяснилось, что эти обвинения были основаны на фальсифицированных разведданных. Все это устрашающе напоминает советский способ фабрикации псевдо-легитимных поводов для вторжения в какую-либо страну.
Относительная сдержанность России
И если мы действительно готовы называть вещи своими именами, то вынуждены признать эту иронию судьбы: российский захват Крыма и ее угрожающее продвижение на восточную Украину не отражает и половины русской мощи. Той мощи, когда Советский Союз присутствовал в Анголе, Мозамбике и Афганистане в 70-е годы. Но все это не относится к современной России. Вместо этого нынешний российский лидер, подобно своим советским коллегам в 1956 или 1968 годах, обладает достаточным разумом для того, чтобы осознавать, что он может проводить какие-либо интервенции лишь в зоне своей «сферы влияния». И россияне до сих пор действительно ни разу не выходили за рамки своего ближнего зарубежья.
Без сомнения, новые шаги президента Путина действительно несут угрозу миру во всем мире. Но мы, по крайней мере, должны признать два момента, какими бы неприятными они для нас не были.
Первое, его действия вполне согласуются с историческими российскими страхами и законными интересами собственной безопасности. Они всегда признавались законными со стороны иных великих держав еще со времен Венского конгресса в 1815 году. Другими словами, действия России являются частью классического канона великодержавной дипломатии. Этот курс протянулся через Тегеран, Ялту и Потсдам во время и после Второй мировой войны. И он тянется вплоть до первого президентства Буша-старшего и его торжественных обещаний Горбачеву по поводу окончания Холодной войны.
Второй момент, который следует признать, таков: американское злополучное вторжение в Ирак, ничуть не меньше, чем российское вторжение на Украину, было столь же чрезвычайной угрозой миру во всем мире. Каким образом? Это стало решающим шагом для дестабилизации Ближнего Востока, региона, который в мире рассматривается как одна из наиболее опасных конфликтных точек.
Российская доктрина Монро
В конечном счете, то, что сделал Владимир Путин, – он воссоздал собственную российскую версию доктрины Монро. Нам на Западе это может не нравится. И нам может не нравиться он лично. Но это не повод для того, чтобы из истории делать фарш. Учитывая то, что Россия потеряла как минимум 26 миллионов солдат и гражданских лиц во время вторжения на ее территорию с запада войск нацистской Германии и ее союзников, русские опасения выглядят вполне понятными. Россия хочет создать свою зону безопасности. И это должны уважать Соединенные Штаты.
Сегодняшние действия Путина не могут быть поняты без осознания роли Билла Клинтона в создании у россиян ощущения, что их окружают.
Ведь именно агрессивное американское продвижение НАТО на восток, предпринятое, вопреки взятым ранее обязательствам, создало у россиян ощущение необходимости сопротивляться американскому постоянному вторжению в зону российского влияния.
Будем честными
И нравится нам или нет, но у России было гораздо больше правовых оснований для интервенции в Крым, который стал российским еще в 1783 году (еще до написания американской Конституции), и Украину, чем у США в упомянутых случаях. Военные интервенции США во Вьетнаме и Ираке несли угрозу миру. Причем, эти страны не имели никакого исторического значения или каких-либо связей с Америкой.
В глазах Путина и большинства российского народа, США отвергли их и в течение последних 20 лет относились к ним с пренебрежением. И теперь наступила очередь Запада, когда Россия отвергла его для того, чтобы инициировать свою новую восточную доктрину Монро.
Перевод Владимира Глинского, специально для ufaved.info.
Оригинал статьи.
Автор: Анастасия НАРЫШКИНА.