Открылась выставка фотографий старинной Уфы

В выставочном зале Собора русских Башкортостана демонстрируются работы А.А. Зираха «Чёрно-белая жизнь серебряного города». 48 фотоснимков большого формата позволяют увидеть ту Уфу и тех уфимцев, что были сто с лишним лет назад.

Давным-давно, лет сорок пять – сорок семь назад, работал на углу Ленина и Коммунистической, там, где сейчас МВД, магазин. Однажды, случайно оказавшись в нём, я увидел на стенах снимки старинной Уфы. Мне тогда ничего не говорило имя автора – Аполлоний Зирах, и до сих пор я не смогу сказать, почему я его запомнил, но снимки меня тогда очень заинтересовали. И не только как начинающего фотографа, ведь в тот памятный день я открыл для себя новый и мощный источник информации, который как бы подтверждал (а иногда и опровергал) все те рассказы о нашем городе, которые я слышал от людей, ставших уфимцами ещё в XIX веке.

Аполлоний Александрович Зирах (1855 – 1919) родился в Бузулуке (нынешняя Оренбургская область), но вряд ли кто сегодня назовёт имя фотографа более уфимского, чем он. Всего-то лет десять снимал он наш город, зато хранящиеся в Национальном музее и заполненные его снимками три огромных альбома стали своеобразной фотохрестоматией Уфы прошлой, старозаветной.

В самом начале 90-х состоялась моя вторая встреча с Зирахом. То было время, когда стали печататься прежде запрещённые авторы, вытаскивались из кладовых спецхрана фильмы, о которых знали только узкие специалисты. Вот и с альбомами Зираха случилось нечто подобное. Хотя вроде никто и никогда его и не запрещал. Более того, стараниями Петра Фёдоровича Ищерикова фотограф стал считаться советским, ведь в его «фототеке» имелись десятки снимков, запечатлевших революционные моменты 1917 года, а также события 1918-1919 гг. Помню, как Юрий Андреевич Узиков показал мне не очень резкий снимок, на котором предположительно с группой товарищей был изображён… В.И. Ульянов-Ленин. В Уфе, в земской управе. А что, Зирах в 1900-м там уже работал, всё могло быть. Не ясно только, имелся ли у него тогда фотоаппарат. Так я и не знаю до сих пор, была ли это чья-то шутка, либо в самом деле снимок был историческим.
Фотографиями Зираха иллюстрировались книги, тем не менее подавляющее большинство его снимков уфимцам не были известны. В 1970-е годы краеведы устраивали его выставки фотографий, и, несмотря на то, что качество репродукций оставляло желать лучшего, уфимцы охотно их посещали.
И вот тридцать лет назад звёзды, должно быть, как-то не так расположились на небе, и альбомы с фотографиями Зираха попали мне в руки: сидя в одной из комнат музея, я под светом одной- единственной лампочки, горящей где-то в углу, переснимал то, о чём прежде мог только мечтать.
Позже я узнал, что примерно тогда же альбомы переснимал профессиональный фотограф, но то ли он торопился (несколько сотен снимков всё же), то ли плёнку он выбрал не совсем подходящую для этой деликатной работы, но в печать снимки так и не пошли. Были сделаны только пробные отпечатки.
Очень интересные фото в 1915 или 1916 гг. Зирах сделал на улице Александровской (ныне Карла Маркса) – недавно выстроенные дома Зайкова, Меклера, Поносовой-Молло, Костерина, торговый дом Шамгулова и братьев Каримовых (в советское время ЦУМ).
Не думал и не гадал российский император Александр I, что закладывая в сентябре 1824 года первый камень в фундамент новой церкви, он тем самым даёт начало одной из самых красивых улиц города – Александровской. И тем более не мог знать царь, что в том же 1824 году в другом конце Европы француз Жак Дагер начал опыты, которые через пятнадцать лет привели к изобретению фотографии…
Лет через девяносто чуть ли не все лучшие здания города как на параде выстроились по обе стороны Александровской. Улицу частенько навещали фотографы. Аполлоний Зирах, пожалуй, лучший из них.  Именно Александровская запечатлена на нескольких сохранившихся стеклянных негативах Аполлония Александровича. Мне довелось поработать с ними. Когда я попытался сделать сверхувеличение с одного из них, чёрно-белый слепок с давно ушедшей жизни вдруг ожил и заиграл. Лишь цвета обернулись серыми тенями. Обычное, вроде, здание, оно и сейчас стоит (в советское время в нём был ЦУМ), но при увеличении обнаружилось, что вокруг него полно народу. Все заняты своими делами: спешат, торгуют, охраняют, просто живут. Будто не было многих десятилетий, не было войн и голода, и всегда существовали лишь мечты и надежды ставших ныне серебряными героев прежней Александровской. Кажется, на маленьком (с конверт) негативе жизнь не прекращалась никогда, она всего лишь заснула. На стекле. А под лампой увеличителя очнулась от летаргии и вновь засияла прежним блеском.
Но никогда уже мартовский ветер не поднимет полы шинелей мальчишек-гимназистов. Не суждено обернуться загадочной дамочке в шубе. И улыбнуться фотографу. Негативы бьются, ломаются, даже гибнут в огне, но, несмотря на это, жизнь на них не умирает. Чёрно-белая жизнь города из серебра.
Это и стало главным результатом моего удивления и восторга – название для будущей выставки фотографий:  «Чёрно-белая жизнь серебряного города»…
Аполлоний Александрович служил страховым агентом в Губернской земской управе (большое здание на углу Валиди и Цюрупы). Но что-то отличало этого уфимского чиновника от остальных конторщиков. Было ли это простое любопытство ненаигравшегося в детстве мальчишки или мешающая делу мечтательность? Вероятнее всего, и то, и другое. Весной 1908 года уфимцы стали замечать на улице немолодого уже мужчину, который с упорством и энтузиазмом, присущим, скорее, какому-нибудь снимающему своих чад молодому папаше, фотографировал дома, улицы, овраги. В поисках идеальных точек съёмки он облазил все уфимские холмы.
Зираху, можно сказать, повезло: благодаря запечатлённым им событиям революционного 1917-го он как бы получил «охранную грамоту», в 1928 г. для печати его фотографий и оформления альбомов были выделены деньги. Если вы встретите фотографию Уфы, на которой на русском и башкирском (арабским шрифтом) сделаны пояснения, это значит, что оригинал находится в одном из этих альбомов.
Но, как выяснилось относительно недавно, кроме нескольких негативов, существуют и авторские отпечатки. Они и стали основой открывшейся выставки.
Вновь и вновь снимает Зирах ставшие близкими ему улицы и парки. Он понимает, что снимки эти нужны только ему одному, что после его смерти архив обречён на уничтожение. И потому он находит единственно, может быть, возможный выход: завещает свои работы городу и горожанам. «Все снимки настоящего альбома сделаны в течение 1908 – 1919 гг. фотографом-любителем природы Аполлонием Александровичем Зирах и после его смерти, согласно воле покойного… помещены в Башкирский Центральный музей для общественного пользования и хранения», – написано на титульном листе одного из его альбомов.
Кем же он был – этот неуёмный человек с прибалтийской фамилией? На что надеялся? На признание потомков? Тех, что вскоре будут крушить храмы? Мог ли Зирах себе представить, что снимки его будут востребованы только к началу третьего тысячелетия?
Экспонаты выставки в Соборе русских Башкортостана представляют как собрание Национального музея РБ, так и частные коллекции (Владимира Буравцова, Анатолия Чечухи). На ней вы сможете увидеть… Впрочем, не лучше ли сходить и посмотреть лично, благо, выставка будет работать по меньшей мере месяц.

Анатолий Чечуха.