Посол Российской империи по прозвищу Амремзей

В конце января 1724 года из Уфы выехал небольшой санный обоз в Бухару. Его возглавлял башкир Ногайской дороги Тангаурской волости мулла Максют Юнусов. Посланника сопровождали лишь один толмач - уфимский служилый иноземец Филипп Лутохин и четверо нанятых людей...

В конце января 1724 года из Уфы выехал небольшой санный обоз в Бухару. Его возглавлял башкир Ногайской дороги Тангаурской волости мулла Максют Юнусов. Посланника сопровождали лишь один толмач - уфимский служилый иноземец Филипп Лутохин и четверо нанятых людей.

Коллегия иностранных дел потребовала от уфимского воеводы князя Ивана Григорьевича Шеховского, чтобы Юнусова сопровождал конвой из 10 башкир. Однако те категорически отказались участвовать в посольской миссии. Они заявили воеводе: «Нас в пути всех перебьют». Будучи отнюдь не робким народом, просто рассудили с точки зрения здравого смысла. В 20-е годы XVIII века отряд из десяти человек выжить в казахских степях не имел никаких шансов. В лучшем случае все они бы попали в рабство. В эти годы на юго-восточной границе России шла непрекращающаяся война между казахами, джунгарами, калмыками, каракалпаками и ногайцами. К тому же башкиры знали, что все дипломатические курьеры, следовавшие в Бухару и из Бухары, были убиты в дороге. Тем не менее Максют Юнусов по прозвищу Амремзей отважился на рискованное предприятие, решив для себя: «Если умрем, то на службе падишаха». Это посольство имело важные для Российской империи и народов Казахстана последствия. Впрочем, и предыстория этой миссии заслуживает не меньшего внимания.

Следует отметить, что мы никогда не получили бы полного представления об этих событиях, если бы не фундаментальное архивное исследование, проведенное доктором физико-математических наук, ведущим научным сотрудником института математики Уфимского научного центра РАН Ахтаром Магазовичем Гайсиным. Он известен мировому научному сообществу как выдающийся математик, лауреат премии имени А.Ф. Леонтьева. Вместе с тем, не будучи профессиональным историком, в своих научных изысканиях преуспел больше, чем многие подготовленные ученые. Дело в том, что документы, повествующие о дипломатической службе Максюта Юнусова, хранятся в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ). Это учреждение является сугубо ведомственным, и его сотрудники вправе, не особо вдаваясь в объяснения причин, отказывать в обслуживании любому исследователю. К примеру, на подобный ответ натолкнулся автор этих строк. Однако Ахтару Магазовичу не только предоставили все известные ему документы, но и помогли разыскать новые материалы. Даже были разрешены копирование и публикация уникальных дипломатических актов. Дело в том, что Ахтар Магазович, как явствует сохранившееся шэжэре его рода - прямой потомок Максюта Юнусова в десятом колене. Одна из сотрудниц архива, ведающая вопросами выдачи исследователям дел, заявила: «Редчайший случай, такого в истории архива еще не было. Потомкам мы идем навстречу». Уже после обнаружения новых свидетельств о жизни Максюта Юнусова сотрудники АВПРИ признались: «Такой человек был! Смелый, везде ездил. Энергичный. Настоящий разведчик». Благодаря исследовательскому труду и помощи сотрудников архива Ахтару Магазовичу удалось собрать целый комплекс источников, которые позволили воссоздать почти полную картину участия его предка в делах российской дипломатии в Центральной Азии в 20-е годы XVIII века.

Цели юго-восточной политики Петра I были намного более прагматичными, нежели его внешнеполитические устремления на Западе. Центральная Азия влекла царя-реформатора прежде всего как источник безграничных запасов золота и сверхприбыльной торговли. До открытия приисков на Урале свое золото в России не добывалось. Империя только завершила тяжелейшую войну со Швецией и готовилась к реваншу. Война же, по словам одного из маршалов Людовика XII, всегда нуждается только в трех вещах – деньгах, деньгах и еще раз деньгах. До Хивинской экспедиции Александра Бековича-Черкасского Петр I не видел серьезных препятствий на пути овладения ресурсами Центральной Азии.

В окружении императора пользовалась популярностью странная географическая история о том, что совсем еще недавно река Амударья впадала в Каспийское море, однако хивинцы построили плотину для того, чтобы отвести реку в Аральское. Тем самым правители надежно обезопасили себя от вторжения с северо-запада. Кроме того, река намывала много золотого песка, который не должен был попасть в руки неверных. Именно для отыскания прежнего русла Амударьи и принуждения хана Бухары к российскому подданству был послан в Азию шеститысячный корпус Бековича-Черкасского.

Предполагалось, что отряд отыщет первоначальное русло реки, уничтожит плотину на Амударье и восстановит прежнее её течение. Таким образом выйдя из российской Астрахани в Каспийское море, можно будет по Амударье и ее притокам добраться до Индии. Однако весь корпус Бековича-Черкасского был вырезан в Хивинском ханстве. Его голову в знак признательности хан преподнес эмиру Бухары. Тем не менее даже после полного разрыва торговых отношений с Хивой Петр I не утратил надежду на приобретение золотых месторождений Амударьи. Для того чтобы выяснить причины гибели экспедиции, а также для разведывания влияния Турции и Ирана на политику хивинского хана, в 1718 году в Бухару был послан Флорио Беневени. Этот итальянец из Дубровника оказался на русской службе еще в 1708 году, когда его заметил первый российский посланник в Османской империи Петр Андреевич Толстой. Взяв в качестве толмача турецкого и персидского языков, Толстой поднял его статус до секретаря посольства. Свою лояльность России Беневени доказал во время длительного тюремного заключения в Стамбульской Семибашенной крепости, в которой российская миссия ожидала смертного приговора.

В 1717 году Толстой и Беневени оказали царю важную услугу. Они были посланы в Неаполь, где в то время скрывался царевич Алексей со своей любовницей Евфросиньей. Толстой при содействии последней ловко обошел царевича и путем угроз и ложных обещаний склонил его к возвращению в Россию. Впоследствии эту историю Беневени поведал Максюту Юнусову. В результате она стала семейным преданием, в которой сам Максют превратился в одного из участников миссии по поиску пропавшего царевича.

Именно Толстой рекомендовал иностранной коллегии Флорио Беневени в качестве посланника к бухарскому хану. Тому пришлось проделать длительный путь в обход Хивы через Иран, где российского посланника задержали почти на год. Впрочем, посол времени напрасно не терял. Подробнейшие отчеты о военном, политическом и торговом положении Ирана, Азербайджана и Средней Азии направлялись в Санкт-Петербург регулярно. Лишь в 1721 году Беневени прибыл в Бухару. Ему довольно быстро удалось выяснить истинные причины гибели экспедиции Бековича-Черкасского. Он убедился в том, что золотой песок попадает в Амударью из горных притоков, берущих начало в горах Бадахшана. По-видимому, непомерная любознательность русского посла насторожила хивинцев. В конце концов, его прямо обвинили в шпионаже, но поскольку его защищал дипломатический статус, то ограничились угрозами и наотрез отказались отпускать его в Россию.

Беневени лишили связей с Санкт-Петербургом. Все курьеры, которых посылал он сам и которые следовали к нему, были убиты. Как писал он сам: «на степи и птица не пролетит». В отчаянии решил прибегнуть к оказии, обратившись к башкирским купцам, которые в это время находились в Бухаре. По его наблюдению наибольшее доверие вызывал Юнусов по прозвищу Амремзей. Именно в послании, переданном через Максюта, мы узнаем о том, что он носил прозвище, которое переводится с башкирского как «целитель» или «избавитель». Второе значение прозвища наиболее точно отражало ситуацию, в которой оказался российский посланник. Беневени в своем послании отметил, что Максют «показался, что яко верный вашего величества подданный желает заслужится и увидеть царские очи ваши». Именно Юнусову удалось доставить сведения о русском после, которого уже считали пропавшим. Вместе с письмами с Максютом был передан фунт самородного золота из Амударьи.

Следует отметить, что Максют Юнусов не был просто купцом. В Бухаре он оказался и по делам, которые отчасти можно назвать дипломатическими. В 1723 году приехал в Бухару по поручению дворян Сибирской губернии, которые просили его разыскать и по возможности выкупить или обменять находившихся в плену дворян Павла Ушакова и Ивана Шарыгина. На обратном пути караван Максюта Юнусова был ограблен казахами. В результате он лишился всего товара – 2000 бухарских мерлушек, 300 лисиц, 100 концов кумача. У него отняли двух верблюдов, лошадей, трех слуг и сына Рахметуллу. Однако послание в Петербург Юнусов доставил, за что получил 100 рублей жалованья и приказ возвращаться в Бухару для передачи новых инструкций русскому послу. Указ был подписан лично Петром Андреевичем Толстым.

После того как башкиры отказались сопровождать Максюта Юнусова, он тем не менее приобрел надежного спутника. Им оказался «изменник» Сеит, который бежал в каракалпакские степи в 1719 году. Сеита разыскивали российские власти за то, что он «приводил» в 1718 году в Казанский уезд казахов и каракалпаков. В 1723 году Сеит приехал с берегов Аральского моря навестить своих друзей в Юрматинской волости. Здесь с ним и встретился Амремзей. Однако посланника надолго задержали каракалпаки. Здесь ему удалось выпросить из неволи трех русских пленников, которые были отправлены в Россию с башкиром Сафаром Рысхозяевым, который передал в Санкт-Петербург и депеши Максюта, составленные цифровым кодом.

Максют Юнусов написал отчет о положении дел в Центральной Азии. Он указал на то, что нужного решения от местных предводителей можно добиться с помощью недорогих подарков сукном ценой 50 или 100 рублей, «ибо такой дар самый подходящий». Но более всего, писал Максют, кочевники уважают посланников, обладающих ораторскими способностями. Амремзей предложил прислать из Уфы толмача Петра Куклина, «который со всяким и обо всем говорить умеет, речами своими трезвого человека пьяным сделает». Впрочем, и сам Максют произвел на каракалпаков и казахов настолько сильное впечатление, что они поддались его уговорам и согласились направить в Петербург посольство с просьбой о принятии их в российское подданство. Миссия Койбагара Кобякова прибыла на берега Невы зимой 1726 года. Его лично сопровождал Юнусов. Казахи просили в качестве условий принятия российского подданства разрешить им кочевать между башкирами по реке Урал. Они также добивались гарантии безопасности от нападений башкир и уральских казаков, а также настаивали на размене пленных в Уфе. Однако коллегия иностранных дел сочла подданство казахов невыгодным и несвоевременным.

Казахам угрожало Джугарское ханство, с которым Россия имела протяженную границу в Сибири. Российских войск за Уралом не хватало даже для охраны населенных пунктов, поэтому вопрос был отложен почти на 8 лет. Тем не менее первое посольство казахов с целью принятия российского подданства было организовано в результате деятельности башкира Тангаурской волости Максюта Юнусова, оставившего заметный след в истории российской дипломатии на Востоке.
Автор: Булат АЗНАБАЕВ.