«Пишу вам, дорогой Мустай Карим…»

И вот вновь осень, 95-я осень Мустая Карима. Юбилейная дата – повод обратиться к письмам, которые Мустай Карим получал от своих друзей и многочисленных читателей.

И вот вновь осень, 95-я осень Мустая Карима. В девятый раз день рождения нашего народного поэта будем отмечать без него. Он вполне мог бы, одолев столетний рубеж, как его мама, встретить свой юбилей вместе с нами. Увы, не случилось: и фронтовое ранение, и служение музе сердцем это сердце и надорвали…
А нынешняя юбилейная дата – повод обратиться к письмам, которые Мустай Карим получал от своих друзей и многочисленных читателей. Признательна семье поэта, доверившей мне уникальную переписку: она затягивает и завораживает, открывает удивительно трогательные факты. Оказывается, он не только радовал людей своей поэтической философией, но и без всякой показухи помогал коллегам по перу, детям, больным, матерям осужденных, да и просто обратившимся к нему жителям исчезнувшей страны под названием СССР. Предлагаемая к публикации подборка, – лишь штрихи к многогранному таланту поэта – таланту любить, дружить, творить…


Зам. председателя президиума Верховного Совета РСФСР
Тов. Каримову М.С.
На В/письмо от 5.07.63 г.
Сообщаем, что постановлением президиума Верховного Совета РСФСР от 17 сентября 1963 года Варганову Дмитрию Владимировичу наказание 10 лет лишения свободы сокращено до 5 лет лишения свободы.
Москва, Делегатская ул.,3
24 сентября 1963 г.

Депутату Верховного Совета РСФСР
Тов. Каримову М.С.
Сообщаем, что постановлением президиума Верховного Совета РСФСР от 7 апреля 1964 г. Салаватову Агляму Хасановичу наказание 7 лет лишения свободы сокращено до 4 лет лишения свободы.

Депутату Верховного Совета РСФСР
Тов. Каримову М.С.
Прописка гр-ке Петровой Т.А. на жилплощадь сестры Жаковой Е.А., проживающей по Студенческой ул.,17, кв.16, разрешена в порядке исключения сроком на один год для ухода за больной сестрой.
Секретарь исполкома Моссовета А.Пегов
23 апреля 1964 г.
***
Дорогой Мустай!
Ты, конечно, забыл заседание у Соболева, когда я, оскорбленный редактором «Лит. России», выходил из редколлегии, - между тем твое короткое слово тогда, твой спокойный добрый взгляд все для меня решили. Ведь из любой беды можно выйти с честью. Если не рушится вера в человека, - а уж сколько их окажется остальных человеков – не нам заказывать. Древние говорили: «Один для меня – десять тысяч если он - наилучший».
Ты осуществил то, что удается редким, редчайшим талантам: слил до конца, неопределимо опыт жизни, сущность самого себя с поэтическим (и в прозе – поэтическая) выраженно этой сущности. Все до того цельно и едино, что уже само имя – Мустай Карим – возникает в моем сознании почти как стихийное явление природы, как ее, природа, дарованная нам благодать, чужая жизнь, каким-то образом делающая всех нас богаче, справедливее, ровнее.
Не сердись на меня за высокие слова, - мне случалось с трудом выслушивать похвалы стократ более «прозаические» - но ты знаешь меня, мою «не ангажированность», независимость, а потому должен верить каждому слову. Ведь трудно, невозможно узнать тебя – человека и писателя – и не ответить тебе пожизненной привязанностью.
Помню, будто был там вчера, твой дом под Уфой, всю атмосферу этого дома, и хочу одного: чтобы жизнь в этом доме длилась долго, сколько возможно долго, а счастье твоего дома, счастье, с которым ты так щедро и умно делишься с нами, читателями, не прерывалось, не уходило.
Обнимаю. Твой Александр Борщаковский.
1989 г.

***
Дорогой Мустафа Сафич!
Пишет Вам Осеева Валентина Александровна. Хочу поделиться с Вами нашей общей радостью и моими горестями. Наша радость – это книга «Радость нашего дома» и «Тоганек» - они уже подписаны к печати и скоро выйдут. До сих пор она, оказывается, тоже переиздавалась, но мне никто об этом даже не сообщил, и я горько удивилась, что такая замечательная книжка не допускается до детей. Сейчас я уже заказала себе заранее в лавке Писателя экз. 50, чтобы всегда иметь ее при себе. Я до сих пор читаю ее «для души» и все так же с теплой слезой. Спасибо, дорогой Мустай Карим, я глубоко уважаю и люблю Вас. Теперь о моих горестях. Вы, может быть, слышали, что в течение последних двух лет я потеряла всех своих близких: мужа, мать, тетку и сестру Анжелу… Теперь над моей головой нависла новая угроза. У моего единственного сына Леонида нашли открытый туберкулезный процесс, каверны и т.д. Леонид – кадровый моряк, до этого года его все время держали то в Кызыл-
Орде, то на Камчатке 3 года. В последнее время комиссия врачей запретила ему находиться на Камчатке, но его еще продержали там несколько месяцев (все время на корабле и в плавании), т.к. он «узкий специалист» и заменить его было некем. Я очень беспокоилась и тосковала, дети (двое) росли без него. Жили они в Таллине. Наконец мы дождались перевода сына в Таллин, но было уже поздно, болезнь легких развивалась. Боясь демобилизации, т.к. он один работник в семье, а дети маленькие, Леонид изо всех сил крепился, надеясь дослужить оставшиеся до пенсии полтора года… Но отпуска осенью ему не дали и сейчас он лежит в госпитале в Таллине и начальник уже ставит вопрос о его демобилизации. Но дело даже не в этом. Дело в том, что в Таллине нет специального туб. госпиталя, есть отделение Армейское. Настроение у сына очень тяжелое, сейчас сообщили, что одно легкое, может, придется совсем удалить.
Простите, ради Бога, дорогой Мустафа Сафич, что я так много пишу Вам, отнимая Ваше внимание и время, но у меня беда, большая беда… И может быть, Вы один можете помочь мне, хотя бы советом, что делать?
Крепко жму Вашу руку.
Буду очень ждать ответа, т.к. перевод Леонида в Армейское отделение туберкулеза в Таллин решается днями.
Ваша В. Осеева
Мой адрес: г. Москва, Ж-28, Солянка 1/2, кв. 127.
В. Осеевой.
12 декабря 1966 г.

***
Дорогой Мустафа Сафич!
Сердечно поздравляю Вас с Новым годом и желаю Вам блестящего исполнения всех ваших творческих планов, желаю счастья, здоровья, всего, всего самого доброго!
И еще просто обнимаю Вас с глубокой благодарностью, письмо Л.С. Соболева сотворило чудо, и сын мой скоро будет вызван в Москву на лечение!
Дорогой мой писатель Мустай Карим!
Нет у меня таких слов, которыми я могла бы выразить Вам свою благодарность, но Вы сами все понимаете…
Леонид Сергеевич принял меня так хорошо, что я ни одной минуты не чувствовала себя в «убийственной» роли просительницы и теперь жду сына, полна надежды, и как будто выздоравливаю от тяжелой болезни, которая вдруг свалилась на меня…
Ваша В. Осеева
P.S. «Радость нашего дома» уже вышла, я заказала себе 30 экз. в лавке Писателя (Кузнецкий мост, 18).
Может, и Вы себе закажете там, а то ее
быстро разберут.
***
Дорогой Мустай!
Возвращался со съезда из Кабардино-Балкарии, в поезде прочел в газете о том, что Вам присвоено звание Народного поэта, и меня охватила огромная радость. Не часто бывает, что звание, столь высокое, присваивается столь заслуженно, - вот почему рад не только виновник торжества, но рады и мы, читатели его и почитатели.
Я всегда считал, - и я пользуюсь случаем, чтобы сказать Вам это еще раз, - что в мире тюркоязычных литератур никто не может стать рядом с Мустаем Каримом и Кайсыном Кулиевым – в наши дни. Редко встречающееся соединение силы и нежности – вот что такое Ваша поэзия.
Я желаю счастья Вашей поэзии, хотя отдаю себе отчет в том, что это счастье нелегкое. А я счастлив тем, что из того семинара, которым я, грешный, когда-то руководил, вышло два народных поэта.
Крепко Вас обнимаю.
15.01.63 г.
Семен Липкин.

***
Милый, дорогой брат Мустай!
С Днем победы тебя и твоих близких, доброго тебе здоровья и много замечательных твоих строк.
Спасибо тебе за поздравления и за голосование, рад, что хотя мы и разъединены тысячами километров, но сердца наши чувствуют друг друга.
Счастья тебе, дорогой брат!

P.S. А у нас беда – к Первомаю украинцы преподнесли подарочек – засыпали всю Беларусь радиоактивными осадками. Неизвестно, что будет. Все в большой тревоге.

Сердечно обнимаю, твой Василь Быков.
***
Милый и дорогой Мустай!
Благодарю Вас сердечно за книги воина творений, за трогательную надпись на даре. Особое благодарствие за автограф стихотворения «Пушкин». Я передал его на вечное хранение в рукописный отдел музейного фонда Пушкинского заповедника.
Миша Дудин лишь недавно отъехал из Михайловского в Ленинград. Собирается вскорости возвернуться к нам. Лето в наших краях стоит теплое и ласковое. Паломники всё идут и идут. Каждый день до 5 часов вечера в Михайловском шумно. Зато после пяти наступает тишина и полное умиротворение, которое всем нам по сердцу.
Жена моя, Любовь Дусалаловна, вам низко кланяется и приглашает вас и ваших домашних в гости в наш дом.
Мы с ней желаем вам всяческого благополучия и спасения от бед и обид. Будьте здоровы.
Ваш Гейченко.
(директор Пушкинского заповедника
с 1945 по 1989 год,
Герой Социалистического Труда).

***
Дорогой Мустай!
Извините, ради Бога, за вторжение в Ваше личное жизненное время, но я знаю, что вы – человек сердечный и справедливый, и поймете важность моей просьбы.
12 февраля в «Лит. газете» опубликована статья «Школа версий» Т. Глушковой, где она в безобразном тоне, в духе злобного очернительства говорит о переводах Самойлова, Левитанского, Кушнера и обо всем моем творчестве. Статья эта восхищает Хакимова, он её пробивал и вёл. Мог бы на этом остановиться. Но теперь он не только вычёркивает всякую критику в адрес этой статьи, но и выискивает, кто бы мог эту статью похвалить, а «разгромленных» в ней разгромить еще сильнее, хотя никто свыше об этом его не просит.
Стиль этой статьи возмутил всех мало-мальски порядочных людей. Дело это – позорное и гнилое, продолжать его не следует.
Я совершенно не чувствую себя оскорбленной и ни в коем случае не стремлюсь к реваншу – ведь мое доброе имя все равно при мне. Но все хочется, чтобы вся эта низменная травля прекратилась.
Хакимов – Ваш земляк. И, вероятно, давным-давно Вы принимали доброе участие в его литературной судьбе. У Вас – огромный творческий и личностный авторитет, мы все очень Вас любим и почитаем. Если сможете, дорогой Мустай, объясните Хакимову, что ему не надо так сильно стараться в пользу черного и злого дня.
Я буду очень Вам благодарна.
Дружески – Юнна Мориц.
10/III-86 г.
***

Дорогой Мустай!
Вас не видел с дней съезда. Вы не напоминаете о себе, однако пользоваться Вашим врожденным чувством такта было бы, по меньшей мере, бестактным с моей стороны. Поэтому пишу о положении работы. Тем, что уже сделано, я вроде бы доволен. Боюсь высказываться более определенно – начатый перевод не завершен. Надеюсь в скором (до Нового года) времени показывать Вам все целиком и полностью.
Переводить мне очень интересно, хотя и трудно. Вы действительно поэт с совершенно необычным, ярчайшим характером мышления, замечательный художник.
С чувством благодарности Ваш Александр Межиров.

***
Милый Мустай!
Захотелось написать тебе – так, без причин. Когда в памяти, - где-нибудь в газете, как недавно в Новгороде, - начинаешь вспоминать и «классифицировать» близких и дальних, то сразу понимаешь, что есть люди, общение с которыми не выполняется и на одну десятую часть – и эти люди самые дорогие. Все наши с тобой отношения последних лет – как будто с поездной бригадой приезжаешь – сюда-обратно. Позвонил – хорошо. Вдруг Энвер скажет мимоходом: Мустай был. Неужели не позвонил даже? Нет, оказывается, звонил:
ты был на даче.
Ладно.
Получил ли ты от Расула – аварского хищника – наш с ним фотопортрет, сделанный однажды хорошим, счастливым днем в Орджоникидзе (где мы с ним были на открытии Тавасиевского «Коста Хетатурова»). Мы с ним тогда условились, что из ателье одна девушка пришлет снимки в Москву, ко мне, я сделаю на обороте подписи: тебе и Эмину, отошлю в аварские дебри, а Расул оттуда, добавив свои стихи, разошлет по адресам. Выполнили ли вы свою часть этого благородного душевного порыва, слегка подкрашенного оставшимся от вчерашнего в гостиничном номере коньяком?
Недавно побывал в мастерской Тавасиева и видел Великолепного всадника – Салавата! Молодец – Тавасиев! Настоящий Салават в скульптурном деле! Я влюбился в крутой поворот головы над его собственной грудью, влюбился в романтическую фигуру со всей его тонкой, изящной, духовной сущности – борца и поэта. Если позовешь – обязательно приеду на открытие памятника.
Твой Николай Атаров.
13 апреля 1955 г.

***
Башкирия далеко от Карпат, но я рад Вас приветствовать ныне…
Уважаемый башкирский советский народный поэт! Уважаемый друг, Мустай Карим.
Позвольте мне в связи с Вашим прекрасным
60-летним юбилеем со дня рождения вымолвить несколько слов. Хочется сказать в Ваш адрес следующее: даже если бы и не был я знаком с Вашим творчеством и поэзией, но уже за один только стих можно было полюбить Вас раз и навсегда. Речь идет о стихотворении, вышедшем в газете «Литературная Украина» от 23.X.79 г.: «О, Украина! Ветви наклоня…». И хотя я его прочитал не в первый раз, но это стихотворение глубоко запало мне в душу, потому что в нем передан тревожный образ проклятой войны. В 11-16 лет я пережил непоправимое горе: фашистами была сожжена хата, вся семья разбрелась по свету, отец с матерью умерли, голод, холод, враги, страх… А в тот момент Вас, славного воина-защитника Отчизны, Урал послал освобождать нас. И как гражданин я очень рад и горжусь тем, что, будучи в Советской армии в 1952 году, мне пришлось побывать и на башкирской земле – проезжали через г. Уфу, а в 1975 году побывал на славном Урале в г. Свердловске. Любовался Уральскими горами, стройными березами в районах области. Так что, хотя и далеко от нас находится Урал и ваша Советская Башкирия, но земля эта стала навсегда близка моему сердцу. А еще Вас советские люди уважают за то, что Вы - поэт и общественный деятель, чье творчество посвящено борьбе за дружбу между народами, за справедливую и свободную жизнь на земле, достойную людей, и что Вы говорите, что жизнь – это великий праздник, особенно для тех людей, которые пережили неимоверное горе в годы неволи, разрухи и скитаний. И еще раз как великого советского поэта Башкирии поздравляю Вас с 60-летием, желаю здоровья, здоровья и еще раз здоровья, счастья и мира Вам и всем людям на Земле.
С приветом к Вам Микола Прокопчук, который живет у Карпатских гор в селе Ивановци Коломийского района Ивано-Франковской области. Будьте здоровы и знайте, что мы благодарны Вам за вашу пролитую в годы войны на нашей цветущей Украине кровь.

***
Уважаемый Мустай Карим!
Пишут Вам школьники из далекого городка Яремча, расположившийся в предгорьях Кариаш в западной части Украины, с большой просьбой помочь нам в нашей серьезной работе.
В школе создали музей В.И. Ленина. Собираем материалы.
Вы, народный поэт Башкирии, пользуетесь большим авторитетом не только среди своего народа, Вас любят, знают и в других советских республиках. Отзовитесь на наше письмо, поговорите с нами о своей Башкирии, о поэзии своими созданными стихами. Ваше слово будет напутствием нам в нашей работе, учебе и, конечно, хорошим подарком в наш музей. Для нас в этот год – год Ребенка, в год 325-летия воссоединения украинских земель с Россией, в год 40-летия воссоединения западных земель Украины с Советской Украиной, в год 35-летия освобождения Яремча от фашистской нечести, этот год для нас – год больших юбилеев.
Мы будем ждать с нетерпением. Желаем больших успехов в Вашей творческой работе.
С большим уважением и искренним приветом члены Совета Ленинского музея. Наташа Томацук, Таня Кошлакова, Леся Чевич, Дима Лазарев, Миша Петрацук.
УССР, Ивано-Франковская обл.,
г. Яремча, ул. 1 Мая, 27,
Школа, Шастиной Тамаре Петр.

***
Здравствуйте, глубокоуважаемый Мустафа Сафич!
Получил Вашу книгу. Большое-большое Вам спасибо! Книга принесла мне большую радость. Для меня это очень большой и ценный подарок от глубокоуважаемого писателя, подарок на всю жизнь. Вы не только выдающийся советский писатель, но и исключительной чуткости человек. Еще раз большое Вам спасибо!
Передайте, пожалуйста, мои наилучшие пожелания всей Вашей семье.
Дорогой Мустафа Сафич! От всей души желаю Вам всего наилучшего, большого счастья, крепкого здоровья и новых больших творческих успехов.
С искренним уважением фельдшер Грановской участковой больницы Суворин Михаил Кузьмич,
г. Гранов, Гайсинский р-н, Винницкая область.

***
Здравствуй, многоуважаемый Мустай Карим.
Пишет Вам поклонница ваших стихов Гачко Анна Ильинечна.
Хочу вам описать, что в мае 2000 года был областной смотр художественной самодеятельности Свердловской области города Екатеринбурга. Я получила диплом лауреата за ваше стихотворение, которое называется «Первая охота Ульмезбая».
Я слышала ваш голос по радио, отмечали какой-то юбилей в театре. И вы там рассказывали, какие вы пьесы писали, я поняла, очень хороший человек.
Немного о себе, я с 1931 года, инвалид 1-й группы по зрению с остаточным зрением, люблю читать стихи, петь песни, все время ходила в хор. А сейчас создали ансамбль, нас 6 человек, все инвалиды по зрению, поем лирические с патриотическими песни. Хочу вас поблагодарить за вашу умную голову, за светлые мысли.
Спасибо вам за то, что вы есть. До свидания.

Ответил теплым письмом. 16.X.2000 г.

***
5-VII-79 г.
Псковщина
Уважаемый Мустай Карим!
Я только что прочитала Вашу повесть «Долгое-долгое детство». Эту вещь я никогда не забуду. Как я переживала, читая ее!
Я старый человек, мне 72-й год. По национальности эстонка. Но мировосприятие башкир мне было как-то особенно близко, до тонкостей ощутимо. Спасибо за доставленное удовольствие! Нет, это не то слово – за доставленные переживания. Я стала умнее душой.
Кстати, перевод хороший.
У меня тоже написано «Детство» эстонской девочки, жившей среди русских.
Если Вам случится быть в Таллине, буду безгранично рада видеть вас. У меня имеется дом, телеф. 447-208.
Адрес: Таллин -1 (200001),
ул. Вене, 23, кв. 6,
Тобиас Елена Оскаровна
P.S.: На почерк не обращайте внимания –
учусь писать левой рукой.
Ваша чит-ца Е. Тобиас.

***
Здравствуйте, дорогой, многоуважаемый Мустафа Сафич!
Это обращается к Вам с просьбой пенсионер, возраст 71 год, Зарифуллин Тагир (образование высшее техническое). Во-первых, я поздравляю Вас с надвигающимся юбилеем, желаю хорошего здоровья и чтобы Ваша душевная теплота еще долгие годы продолжала согревать нас, рядовых граждан и других людей.
Не могли бы вы ответить на вопрос, правильно или неправильно высказывается французский журналист. Лет 15-20 назад, читая иностранную литературу в русском переводе, я наткнулся на высказывание одного французского журналиста, утверждающего, что тезис
М. Горького «Человек – это звучит гордо», на сегодня потерял свою актуальность, устарел, утратил свою смысловую нагрузку.
Меня интересует, прав этот журналист или неправ и прошу дать ответ. И это не праздное любопытство, а хочу знать, пролетарский писатель работал на перспективу или выражал запросы тогдашнего времени. Ведь мы воспитывались, получали социалистическое сознание не только на трудах Чернышевского, но и Максима Горького.

С уважением пенсионер Зарифуллин.
2/X-2004 г.

***
Уважаемый Тагир! (Так обращаюсь, ибо Вы моложе мня на 14 лет).
Спасибо Вам за замечательное письмо. То, что задевает Вас, а меня не оставляет в равнодушии.
Пока на земле остается хоть один человек, если он действительно Человек, слова Горького будут звучать. Это – неоспоримая истина. Человек в своей сути – это самое высшее творение Природы. Французы нередко скоры к легкомысленным речам и поступкам. А тот журналист еще хуже. Что касается Горького, дело, на мой взгляд, обстоит так: враги подлинной культуры и гуманизма, чтобы принизить значение гениального писателя, объявляют его только «Пролетарским писателем», писателем для низших слоев. Вы знаете, еще в XIX веке Максим Горький был признан величайшим писателем мира. Выдающиеся люди еще тогда для себя считали честью общение с Горьким.
Его роль принижают те, для кого «гордо звучат деньги»… , «гордо звучит олигарх», «гордо звучит мафия», «гордо звучит всякая проституция».
Рад за Вас, что душа Ваша не поддалась той разрушительной перестройке, самопредательству.
Остаюсь в добрых пожеланиях.
Мустай Карим.


Автор: Галина ИШМУХАМЕТОВА.